Светильник, зажженный в полночь, и другие пьесы - [31]
ТОМ. Деньги — мое оружие. Оборонительное оружие.
СТИЛ. А от кого ты обороняешься?
ТОМ. От таких людей, как я и ты. Когда я смотрю на Макрэя, на тебя и на себя самого, я знаю: единственное, на что я смогу положиться, когда состарюсь и никому не буду нужен, — это деньги. Деньги! Деньги!
МАКРЭЙ (входящему Полю Блэйку). Когда я посылаю за вами, вы должны являться немедленно!
БЛЭЙК. У меня хлопот сегодня выше головы. Если уж вы меня вызвали в час ночи, видно, у вас что-то серьезное.
МАКРЭЙ. Что с Джо Хиллом?
БЛЭЙК. Погодите. Что здесь происходит? Что вы знаете о Джо Хилле?
МАКРЭЙ. Мы пришли задавать вопросы. А вы на них отвечайте.
БЛЭЙК. Он был ранен. В потасовке из-за женщины. Мне звонил врач. Я просил его написать рапорт. Вот он. (Передает бумагу Макрэю). Как вы узнали о Джо Хилле?
СТИЛ (просматривая книгу полицейских протоколов, принесенную Блэйком). Однако же боевой у нас городок!
БЛЭЙК (захлопывая книгу). Черт побери! Не лезьте в мои полицейские протоколы.
СТИЛ (снова открывая книгу и просматривая записи). Да бросьте, не надо так раздражаться! Всего-то две с половиной страницы, а тут что хочешь…
БЛЭЙК. Субботняя ночь, не соскучишься!
СТИЛ. Ограбление. Кража со взломом. Грабеж на большой дороге. Одно убийство.
МАКРЭЙ. Убийство?
ТОМ (сардонически). Субботняя ночь.
СТИЛ. Всего-навсего одно жалкое убийство.
МАКРЭЙ (снова заглядывая в книгу). Хендерсон? Хендерсон! Почему мне знакома эта фамилия?
БЛЭЙК. Вы что, совсем сдурели? Не знаете, кто такой Хендерсон?
МАКРЭЙ (отворачивается от Блэйка и читает протокол вслух). «В десять часов вечера гангстер в маске вошел в бакалейную лавку Хендерсона. Гангстер крикнул: «Теперь ты мне попался!» — и несколько раз выстрелил. Хендерсон, будучи ранен, добрался до прилавка, схватил свой револьвер и выстрелил в бандита. Мартин Хендерсон, тринадцатилетний сын бакалейщика и единственный свидетель происшедшего, показывает, что убийца, видимо, был ранен в грудь. Но он еще раз выстрелил в Хендерсона, убил его, затем повернулся и бросился бежать».
БЛЭЙК. Вы все еще не знаете, кто такой Хендерсон?
ТОМ (вдруг вспомнив, щелкает пальцами). Хендерсон! Это тот тип, который…
БЛЭЙК (прерывает его). Ты знаешь… а он не знает. (Обращаясь к Макрэю). И почему только медный король Моуди не выгонит вас взашей?.. Хендерсон служил у меня в полиции. А год назад уволился и на свои сбережения открыл бакалейную лавку.
МАКРЭЙ. Теперь я вспомнил.
БЛЭЙК. Наконец-то он вспомнил. Светлая голова!
МАКРЭЙ. Ну да, конечно. Пять месяцев назад в его лавку вошел гангстер и хотел прикончить его. Хендерсону не следовало уходить из полиции… Почему он ушел, Блэйк?
БЛЭЙК. Потому что ему не нравились все наши махинации. «Честному человеку не место в полиции», — сказал он. Я согласился с ним… и принял его отставку. Этот Хендерсон был честным до омерзения. Предложи ему доллар — не возьмет, предложи тысячу — не возьмет. Предложи чашку кофе — тоже откажется. Он у меня стоял поперек горла. Крепкий был человек — такого не согнешь. И врагов нажил немало. Скольких гангстеров отправил за решетку. Вот теперь кто-то и отомстил ему.
МАКРЭЙ (спокойно). Я думаю, что человек, убивший бакалейщика, — Джо Хилл.
БЛЭЙК. Что?!
МАКРЭЙ. Я сказал: думаю, что убийца бакалейщика — Джо Хилл. А вы этого не думаете?
ТОМ. Я бы не удивился.
МАКРЭЙ. А бакалейщик перед смертью всадил в него пулю.
БЛЭЙК. Нет. Нет и нет. Ничего подобного!
МАКРЭЙ. Я бы этого не сказал.
БЛЭЙК. Я не допущу, чтобы вы припаяли это Джо Хиллу. Я разыщу гангстера, который убил Хендерсона.
МАКРЭЙ. Откуда это вдруг такая душевная чистота?
БЛЭЙК. Я хочу разыскать этого бандита, потому что Хендерсон был хороший человек.
МАКРЭЙ. Ну ладно, ладно! Дело ведь не в этом. Выкладывайте все начистоту.
БЛЭЙК. Если этот убийца останется безнаказанным, все мои люди будут в опасности. Даже я.
МАКРЭЙ. А-а, вот оно что!
БЛЭЙК. Ни у кого из моих полицейских не хватит духу расправляться с гангстерами.
МАКРЭЙ. Вы можете пришить этому убийце другое обвинение.
БЛЭЙК. Куда проще пришить другое обвинение Джо Хиллу.
МАКРЭЙ. Хотите остаться на своем месте? Тогда давайте действовать заодно.
БЛЭЙК. Послушайте, Макрэй, обещаю вам: не пройдет и месяца, как я пришью Джо Хиллу такое обвинение, что он уже не выпутается.
МАКРЭЙ. Все должно быть сделано сегодня. Джо Хилл ранен пулей в грудь. Мы используем эту рану как одну из улик.
БЛЭЙК. Послушайте, Макрэй! Я найду, что пришить Джо Хиллу. Я вам обещаю.
МАКРЭЙ. Все должно быть сделано сегодня. Мне надо кончать с Джо Хиллом.
БЛЭЙК. Моуди?
>Макрэй кивает. Блэйк продолжает, как бы оправдываясь.
Нет, так не пойдет. Джо Хилл был ранен из-за женщины. Он приведет на суд ее мужа; он приведет и женщину. Что тогда?
МАКРЭЙ. Арестуйте Джо Хилла по подозрению в убийстве.
ТОМ. По подозрению. Только и всего.
МАКРЭЙ. Но, предположим, он оказывает сопротивление при аресте. Предположим, он вытаскивает револьвер или собирается вытащить револьвер…
ТОМ…или кому-то показалось, что он собирался вытащить револьвер.
МАКРЭЙ. И в него стреляют, как в оказавшего сопротивление при аресте. И убивают его.
БЛЭЙК. Убирайтесь отсюда!
Пьеса одного из американских драматургов XX века написана на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном, который был продан братьями в рабство в Египет и достиг там высокого положения.
Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.
В пьесе одного из наиболее интересных американских драматургов XX века Галилей бросает вызов религиозным догмам, встречает сопротивление церкви и ведет борьбу с невежеством, страхом и унынием.
Пьеса одного из американских драматургов XX века посвящена значительной для истории США личности — белому аболиционисту Джону Брауну, убежденному стороннику насильственного изменения общества. Накануне войны между Севером и Югом он возглавил партизанский отряд колонистов — противников рабства, в результате неудачного рейда на арсенал города Харперс-Ферри был схвачен и казнен.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.