ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ.
ПОЛИССЕНА, ПОТОМ СЕСТРА МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ.
САГРЕДО НИККОЛИНИ.
ДЖЕППЕ МАЦЦОЛИНИ.
МАДЖИНИ.
СИЦЦИ.
ЛИБРИ.
МАРКИЗ ФЕДЕРИКО ЧЕЗИ.
ФАБРИЦИУС.
АЛЬДОБРАНДИНИ.
ГРАФ МОРОЗИНИ.
КАРДИНАЛ ДЗАККЬЯ.
КАРДИНАЛ МАФФЕО БАРБЕРИНИ, ПОТОМ ПАПА УРБАН VIII.
КАРДИНАЛ ВЕРОСПИ.
ЕПИСКОП ВИЕСТСКИЙ.
АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ.
КАРДИНАЛ БЕЛЛАРМИНО.
ОТЕЦ КЛАВИЙ.
ЧЕЗАРЕ.
КАРЛО БАРБЕРИНИ.
ФРАНЧЕСКО БАРБЕРИНИ.
МАЖОРДОМ.
ВЕНЕТТИ.
ЛАНДИНИ.
ПАЖ.
ОТЕЦ ФИРЕНЦУОЛА.
ОТЕЦ РИККАРДИ.
МОНСЕНЬОР ЧАМПОЛИ.
СЛУЖИТЕЛЬ ДОМИНИКАНЕЦ.
ПЕРВЫЙ ИНКВИЗИТОР.
КАРДИНАЛ БОРДЖИА.
МАТЬ-НАСТОЯТЕЛЬНИЦА
Кардиналы, пажи, монахи, инквизиторы, писцы.
Место действия — Италия.
Время — 1609–1634 годы
Примечания для постановщика.
>Декорации к спектаклю представляют собой несколько помостов и ступеней, приподнятых над плоскостью сцены. В одной картине помост используется как мастерская, в другой — как возвышение для папского трона. Ступени в одном случае ведут на террасу, в другом — это скамьи для молящихся в церкви.
>Иногда два эпизода разыгрываются одновременно, контрапунктом на противоположных сторонах сцены, и они совмещаются, когда действующее лицо идет через сцену из одной картины в другую. Простота декорации должна обеспечить непрерывность действия и придать ему пластичность.
>1609 год. Мастерская и лаборатория Галилео Галилея во Флоренции. На столах — масляные лампы, инструменты. Галилей шлифует линзу. Шустрый восемнадцатилетний подручный Галилея Джеппе Маццолини прилаживает трубу телескопа к опоре. За ними с пристальным интересом наблюдает Сагредо Никколини, посол Флоренции в Риме и друг Галилея. У Джеппе что-то не ладится, и Сагредо не мешкая приходит к нему на помощь. Полиссена, дочь Галилея, перебирает струны лютни и напевает; это хорошенькая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Галилей — жизнерадостный крепкий мужчина лет сорока пяти с рыжеватыми волосами и такой же бородой. У него быстрые, решительные движения и сверкающие глаза, гибкие и выразительные пальцы. Все выдает в нем стремительную, но и дисциплинированную натуру.
ПОЛИССЕНА (аккомпанируя себе на лютне).
Стучит однажды странник к Зите в дом.
Глотка воды, усталый, жаждет он.
«Хотелось бы, мой брат, подать вино,
Увы, у нас не водится оно!»
Она замолкает, как видно, забыв слова. Сагредо, выручая ее, подхватывает.
ПОЛИССЕНА И САГРЕДО.
Воды простой в колодце набрала
И, ковш перекрестив, ему дала.
ПОЛИССЕНА (одна).
«О боже, — тихо молвила она, —
Да будет путнику вода сладка».
Тот удивился с первого глотка:
«Такого я не пробовал вина».
ГАЛИЛЕЙ. Пошевеливайся, Джеппе! У нас мало времени.
ДЖЕППЕ. Куда уж быстрее.
ГАЛИЛЕЙ (не отрываясь от работы, одной рукой берет что-то с тарелки, сует себе в рот). Теперь стань на трубу большой хомут.
ДЖЕППЕ (ворчит, напуская недовольный вид). Синьор Галилей, и чего вы изводитесь? И так работаете за троих. День и ночь одно и то же: работа, работа!
ПОЛИССЕНА. Отец, ты и ешь за работой. Это не полезно.
>Галилей обнимает дочь, притягивает ее к себе. Она отстраняется, поддразнивая.
Подстриги бороду, колется.
>Распрямляя одеревеневшие пальцы, Галилей внимательно следит, как Джеппе и Сагредо устанавливают телескоп на подставку и прикручивают винты.
ДЖЕППЕ (продолжает ворчать, не отрываясь от дела). Разве вы отдыхаете? Нет. Разве вы спите? Нет. (Завинтив накрепко винты, налегает всей своей тяжестью на подставку). Глядите-ка, синьор Галилей, стоит, как скала, не шелохнется!
>Сагредо хочет взять со стола стекла.
ГАЛИЛЕЙ (быстро). Нет-нет, не трогай!
САГРЕДО. Ты ведь закончил шлифовку…
ГАЛИЛЕЙ. Да не совсем. Надо еще довести — вот только пройдет эта проклятая судорога. (Растирает пальцы, снова принимается за шлифовку).
САГРЕДО. Кстати, ты переделал послание в Академию Линчеев?
ГАЛИЛЕЙ. Да, я последовал твоему совету. Полиссена уже переписала его набело. (Дочери). Полиссена, принеси письмо!
ПОЛИССЕНА. Послание президенту Линчеев?
ГАЛИЛЕЙ (нетерпеливо). Ну конечно же!
>Полиссена встречает вспышку отца со снисходительным добродушием. Приносит письмо.
ГАЛИЛЕЙ (Сагредо). Начало осталось прежним. (Дочери). Читай со второго абзаца.
ПОЛИССЕНА (читает). «Теперь я имею честь сообщить вам особое известие. Несколько месяцев назад я услышал о зрительных трубах, каковые сильно приближают отдаленные предметы. С помощью оных можно хорошо разглядеть человека на расстоянии двух миль. Теперь мне удалось изготовить стекло, много превосходящее известные. Моя зрительная труба сокращает расстояние в десять раз…»
ДЖЕППЕ (захлебываясь от восторга). На площадях, на улице, в каждом доме только и слышишь: «Синьор Галилей и его стекла…», «Синьор Галилей и его волшебный ящик…», «Синьор Галилей и его зрительная труба!» Простым глазом что увидишь? А приставишь к нему Галилееву трубу, и на тебе! — появляется изображение. Не иначе чудо, вот что говорят. А что как святейший отец в Риме причислит вас к лику святых? Вот это да! Святой Галилей!
САГРЕДО (кладет руку на телескоп). Мертвый металл. Пустая свинцовая трубка. Галилей прилаживает к ней линзы — и она оживает. Бог вынул ребро, а Галилей вставил стекло. Будь я еретиком, то сказал бы, что у Галилея получилось лучше… Но я — верный сын нашей матери-церкви и помолчу.
