Светильник, зажженный в полночь, и другие пьесы - [30]
Я должен передохнуть. Совсем запыхался на этой проклятой лестнице. Больно много выпил — в брюхе у меня так и булькает. (Внезапно плюхается на пол. Похоже, он вот-вот погрузится в пьяный сон).
ТОМ (стоя над ним, настойчиво и резко). Покажи револьвер!
>Генри достает из кармана револьвер. Том осматривает его и отдает Генри.
Чего ты ждешь?
ГЕНРИ (встает, револьвер болтается у него в руке). Ты меня не подталкивай. Я сам знаю, когда идти.
ТОМ. Он там с твоей женой.
ГЕНРИ. А тебе какое дело? Моя жена, а не твоя. (Хитро). Ты имеешь против него зуб? Ты, может, ненавидишь его? Погоди минуту. (Садится, кладет револьвер на пол. Голова его падает на грудь, и он тотчас засыпает).
ТОМ (бьет Генри по лицу). Да, я его ненавижу. Я его смертельно ненавижу. Проснись. (Бьет Генри по лицу). Он поет. Танцует польку. Его любит женщина. Его любят в профсоюзе. Проснись. (Бьет Генри по лицу). Он не боится старости. Не имея и доллара в кармане, он чувствует себя свободным. (Яростно ударяет Генри ногой по щиколотке). Вставай!
ГЕНРИ (просыпается, потирает щиколотку). Ой! Ты это брось! (Мотает головой. Видит револьвер, хватает его и орет). Чего я здесь сижу?! Прочь с дороги!
>Встает и бросается в комнату, где находятся Джо и Марта. Свет на лестничной площадке тут же гаснет, а в комнате снова загорается. Джо входит с двумя чашками чая на подносе, когда Генри врывается с револьвером в руке.
Ах, как мило и уютно! Не пригласите ли вы и меня на чашечку чая?
МАРТА. Генри, убери, пожалуйста, револьвер.
ГЕНРИ (Марте). Шлюха! (Джо, грозя револьвером). Эй, ты! Ставь чашки на стол.
>Джо выполняет его приказание.
И надень ботинки. Не нравится мне, когда по моему дому разгуливают без ботинок.
>Джо выполняет его приказание.
Стань к стенке.
>Джо выполняет его приказание.
Руки вверх!
>Джо поднимает руки.
>>Сцена из оперы «Джо Хилл» Алана Буша по либретто Барри Стейвиса.
>>Берлинская государственная опера, ГДР, 1970.
В чем дело, профсоюзный оратор? Онемел? А ну, давай закати речь. Спой песню. Что, не ждали меня?
ДЖО. Мистер, не цельтесь в меня. Иной раз револьвер может и выстрелить.
ГЕНРИ. Я буду в тебя целиться. Я тебя пристрелю.
МАРТА (подходит к нему). Генри, дай мне револьвер. Дай его мне.
ГЕНРИ (грубо отталкивает ее). Я тебе сказал — молчать! (Джо). Куда мне всадить первую пулю? В глаз? В брюхо? В сердце? Куда хочешь? Говори!
ДЖО. Мистер, до конца своих дней вы…
ГЕНРИ. Чертова юла! Ты у меня больше не повертишься!
МАРТА. Генри!
ГЕНРИ. Значит, в сердце. Буду считать до трех. Раз.
ДЖО (говорит одновременно с Генри). Мистер, подумайте, что вы делаете.
ГЕНРИ. Два.
ДЖО. Мистер, вас повесят!
ГЕНРИ. Три.
>Он стреляет. Марта, медленно подбиравшаяся к Генри, бросается на него за мгновение до того, как он нажимает спуск, и резко отталкивает его в сторону. Джо ранен. Он шатается. Револьвер вываливается из руки Генри, когда тот, наткнувшись на стол, падает на пол и погружается в пьяный сон. Марта быстро хватает револьвер и кладет его на стол.
МАРТА. Ты ранен?
ДЖО. Мне надо бежать. Если полиция обнаружит меня здесь, это будет использовано против забастовки. Скажи им, что это твой пьяный муж валял дурака… Я в полном порядке. Увидимся через неделю. (Он уходит, шатаясь).
МАРТА (наконец это доходит до ее сознания). Он ранен. Джо! Джо!
>Свет гаснет в этой части сцены и тут же загорается в другой. Это кабинет начальника полиции Поля Блэйка. Макрэй в отдалении, смотрит в сторону. Стил и Том стоят рядом. Как только начинает загораться свет, Стил разражается громким хриплым смехом. Он продолжает смеяться, пока сцена не освещается полным светом.
СТИЛ (передразнивая Тома). «Я хочу вложить пару сотен в дело. Чтобы иметь доллар на доллар…» (Опять смеется). Надо добросовестней относиться к своей работе. Иначе дело кончится тем, что у тебя не будет ни работы, ни денег для капиталовложений.
ТОМ (невозмутимо). Смейся, смейся.
МАКРЭЙ (вмешиваясь в разговор). Где Блэйк? Я оставил ему записку, чтобы он был здесь в течение получаса. Где он? Начальник полиции! Вот болван.
СТИЛ (Тому). Разве так уж трудно убить человека, загнанного в угол комнаты? Простейшая вещь на свете. Но Джо Хилл все еще жив. (Смеется). Видно, твои капиталовложения ударили тебе в голову.
ТОМ. Держись, держись за животик. А я буду держаться за мои доллары. (С ледяной иронией). Скажи, Адам Стил, что ты собираешься делать, когда нагрянет старость? Ты не сможешь заниматься этим делом всю жизнь, а ведь моложе ты не становишься.
СТИЛ. Когда мне понадобятся деньги, я их достану.
МАКРЭЙ. Где этот паршивый начальник полиции?
СТИЛ. А теперь ты ответь на мой вопрос. Что ты делаешь по вечерам?
ТОМ. У меня профсоюзные дела.
СТИЛ. А потом, когда их кончаешь?
ТОМ. Иду домой.
МАКРЭЙ. Почему Блэйк опаздывает?
СТИЛ (допытываясь). Ну, а там что ты делаешь? Я никогда тебя ни с кем не видел. Кто твои друзья?
ТОМ (безжизненным, глухим голосом). У меня нет никаких чувств и никаких друзей.
СТИЛ. А что ты делаешь с твоими деньгами?
ТОМ (с нарастающим возбуждением). Берегу их на старость. Когда я состарюсь, мне будут нужны деньги, чтобы оградить себя от жизненных невзгод. Я не могу быть бедным.
СТИЛ
Пьеса одного из американских драматургов XX века написана на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном, который был продан братьями в рабство в Египет и достиг там высокого положения.
Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.
В пьесе одного из наиболее интересных американских драматургов XX века Галилей бросает вызов религиозным догмам, встречает сопротивление церкви и ведет борьбу с невежеством, страхом и унынием.
Пьеса одного из американских драматургов XX века посвящена значительной для истории США личности — белому аболиционисту Джону Брауну, убежденному стороннику насильственного изменения общества. Накануне войны между Севером и Югом он возглавил партизанский отряд колонистов — противников рабства, в результате неудачного рейда на арсенал города Харперс-Ферри был схвачен и казнен.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.