Светильник, зажженный в полночь, и другие пьесы - [20]

ФИРЕНЦУОЛА И ГАЛИЛЕЙ. «Когда мои охолоделые и ослабшие руки не удержат боле святой крест и против воли моей выронят его на ложе страданий, милосердный боже, помилуй меня!

Когда мой разум, растревоженный страшными тенями, погрузится в бездну муки; когда моя душа, трепещущая от зрелища прегрешений моих и страха перед судом твоим, восстанет против ангела тьмы, — кто посмеет сокрыть милость твою от очей моих, всеблагий Иисусе Христос, помилуй меня!

^{_{Галилей — Мелвин Дуглас. Телеспектакль NBC, США, 1966.}}

Когда уши мои затворятся от речи человеческой и будут внимать последнему слову, каковое назначит мой вечный удел, всеблагий Иисусе Христос, помилуй меня!»

^{Свет гаснет. Галилей уходит, Фиренцуола с листком бумаги движется в следующую сцену.}

^{Подходит к концу затянувшееся и трудное собрание кардиналов во Дворце инквизиции. Присутствующие устали, нервы у всех напряжены. Трибунал состоит из председательствующего папы Урбана VIII, отца Фиренцуолы и десяти кардиналов: кардинала Борджиа, кардинала Асколийского, кардинала Бентивольо, кардинала Кремонского, кардинала Джесси, кардинала Антонио Барберини, кардинала Дзаккья, кардинала Вероспи, кардинала Франческо Барберини и кардинала Джинетти. Присутствует также Карло Барберини, хотя он не член трибунала. Указание: из новых действующих лиц роль со словами только у кардинала Борджиа.}

ФИРЕНЦУОЛА (читает). «Приведенный к присяге, я, Галилео Галилей, отрекаюсь от заблуждений и буду верен клятве. В удостоверение истинности вышесказанного и в присутствии Святой инквизиции ставлю мое имя». Ваши преосвященства, после того как Галилей публично произнесет покаяние и поднимется с колен, доминиканец немедля отведет его из церкви в предназначенное для него помещение.

ПАПА. Ваши преосвященства, отец Фиренцуола прочитал нам отречение, которое произнесет Галилей, и приговор. Мы обнародуем отречение во всем xpистианском мире. Если вы не имеете ничего сказать, то мы закрываем собрание — остается лишь подписать приговор. Фиренцуола, раздайте их преосвященствам перья.

^{Фиренцуола раздает присутствующим перья.}

БОРДЖИА. Фиренцуола, не прочтете ли вы еще раз одно место приговора?

ФИРЕНЦУОЛА. Если ваше преосвященство пожелает…

БОРДЖИА. Это в конце, что-то насчет серьезнейшего прегрешения.

ФИРЕНЦУОЛА (читает). «Дабы это серьезнейшее и опаснейшее прегрешение…» — это?

БОРДЖИА. Да-да, здесь.

ФИРЕНЦУОЛА. «Дабы это серьезнейшее и опаснейшее прегрешение не осталось безнаказанным, дабы другие остерегались подобных проступков, постановляем книгу Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира» запретить и публично сжечь».

БОРДЖИА. Я возражаю против сожжения книги. Достаточно ее запретить.

ФИРЕНЦУОЛА. Ваше преосвященство, этого недостаточно! Нам нужна показательная, публичная акция, чтобы внушить народу уважение к святости нашей власти. Сжечь, только сжечь!

ПАПА. Я склоняюсь к мнению Борджиа. Сжечь — это чересчур драматично. Будем умеренны. Фиренцуола, вместо «публично сжечь» поставьте «публично запретить».

ФИРЕНЦУОЛА. Хорошо, ваше святейшество. Но есть случаи, когда мы должны неуклонно выполнять наш суровый долг.

БОРДЖИА. Дай Фиренцуоле волю, он все книги сожжет и заодно всех христиан. Что тогда останется от христианства? Тринадцать человек, заседающих в этом зале?

ФИРЕНЦУОЛА. Не исключено, что и кое-кто из них вызвал бы сильные подозрения в ереси.

БОРДЖИА. Как вы смеете!

^{Между кардиналами разражается перепалка: «Борджиа прав», «Лучше помолчите», «Это недопустимо», «Берегитесь, Борджиа», «Он прав», «Что он делает?», «Я согласен с ним», «Борджиа опять за свое».}

ПАПА. Хватит! (Воцаряется полная тишина). Будем подписывать документ. Фиренцуола, передайте его кардиналу Кремонскому.

^{Кардинал Кремонский подписывает.}

Теперь кардиналу Вероспи.

^{Тот подписывает.}

Кардинал Борджиа?

БОРДЖИА. Ваше святейшество, вы хотите, чтобы мы подписали документ. Хорошо, мы это сделаем. Но вы — вы официально утвердите приговор?

ПАПА. Борджиа, все заседание вы только и делаете, что ставите палки в колеса. Вам отлично известно, что я не могу подписать этот документ.

БОРДЖИА. Итак, на нем будут стоять наши подписи, но не будет вашей. Галилея осуждает и наказывает трибунал кардиналов, но не папа. Не соблаговолит ли ваше святейшество просветить нас на этот счет — почему вы не подписываете, а от нас ожидаете этого?

ПАПА. Борджиа, вы хотите, чтобы я повторил то, что всем известно?

БОРДЖИА. Некоторые из нас, может быть, не столь сведущи в тонкостях, как ваше святейшество.

ПАПА (взяв приговор). Вы не хуже меня знаете, что, если я подпишу, авторитет католической церкви подвергнется серьезной опасности.

БОРДЖИА. Каким образом?

ПАПА (с глубокой озабоченностью). Мы объявили, что учение о движении Земли ложно и противоречит Священному писанию. Отлично — на сегодняшний день. Но римская церковь учреждена не на день и не на век. Вообразим, что когда-нибудь в отдаленном будущем докажут, что Галилей прав. Еретики и безбожники будут тыкать пальцами: «Смотрите, непогрешимый папа на высоком престоле подписал фальшивую бумагу». Мы обязаны оставить нашим воспреемникам безупречное и прочное здание католицизма. Что скажут о нас, стражах церкви, если мы не выполним свой долг? Однако сейчас Галилею надо заткнуть рот!.. Этого настоятельно требуют интересы религии. Допустим, наш приговор окажется ошибкой. Но он подписал только трибуналом, непогрешимость папы не затронута. Поколения и поколения римских католиков увидят, что ошиблись люди. Люди, а не церковь. Осторожность и предусмотрительность помогут нам сорвать розы и не уколоться о шипы.