Рассказы и эссе - [37]

Шрифт
Интервал

Разносят похлёбку. Священнослужители (жрецы, некоторые в статусе волхвов) осыпают паству пшеничным зерном.

Впечатлила здравица юноши в славянском традиционном костюме, очень живописном: в белой расписной рубашке с характерным орнаментом, а сверху в овчине-безрукавке. Он сказал:

— Пью за того, кого скандинавы называют Один, а мы, русские, — Перун.

КЛАВИРШПИЛЕР И ШУЛЕРА[9]

«У немцев — большая культура», — говорил нам школьный преподаватель географии. Учительница самого немецкого (тогда в деревнях учили немецкий язык, очевидно, для того, чтобы не застали врасплох, как в недалеком еще сорок первом) прямым текстом такого произнести не решалась. И у себя дома это заявление любимого учителя в те шестидесятые годы пересказать мне было нельзя: отец хмуро молчал о войне, но однажды ночью я проснулся в ужасе, который не проходит до сих пор, от сонного его крика за стеной: «Бросай меня здесь!» и какая-то фамилия. Но тот, которого я так и не узнал, раненого моего отца не бросил, а в пятьдесят третьем я появился на свет.

Учитель географии застенчиво как-то сообщил, что на немецком языке слово «композитор» звучит как компонист. Пианист — как клавиршпилер. А учителей они называют лернерами. Учеников же, как ни странно, киндерами и шулерами. Сейчас, когда я пишу эти строки, не могу избавиться от подозрения, что ученик по-немецки — не шулер, а что-то иное. Но не хочется вмешиваться в свои воспоминания, чтобы все окончательно в них не перепуталось. По крайней мере, нет никакого сомнения в том, что Людвиг ван Бетховен был и остается великим немецким компонистом. И в том, что Джамлет Дадешкелиани, экс-вор в законе, экс-князь сванов и впоследствии циркач, заслуженный артист Грузинской ССР, родился без обеих рук, но природа компенсировала его увечье: пальцы на ногах у него были длиннее и ловчее, чем у многих на руках.

Так вот, речь пойдет, друзья мои, о великом немецком клавиршпилере и многочисленных его шулерах. Наш учитель географии явно хотел поговорить о них, но душа его властно влекла к разговору о Джамлете Дадешкелиани, с которым он в Кутаиси пил шампанское. Учитель наш держал граненый стакан в правой руке, артист — в правой ноге.

Он уважал Людвига ван Бетховена, добрый и никогда не умещавшийся в рамках урока физической географии наш учитель. Каждый раз, когда заходила на уроках речь о немецком компонисте и клавиршпилере, географ всем нам, шулерам сельской школы, рекомендовал питать к нему аналогичные чувства уважения. Потому что немец был совершенно глухим, но тем не менее его имя стоит в одном ряду с именами величайших музыкантов Германии конца XVIII века. Глухой — и такая точность! Географ, стоя у физической карты мира с указкой из самшита, об изготовлении коей есть особенная история, учил нас удивляться этому. Тут вспоминался Джамлет Дадешкелиани, родившийся без обеих рук, но с сильно развитыми пальцами на ногах, которыми он в молодости воровал, а в зрелом возрасте делал чудеса на арене цирка. Пальцами ног он и из пистолета стрелял, и в карты мухлевал, и тут же мог нарисовать любую девушку, застенчиво поднявшуюся к нему на арену цирка. А в свободное от манежа время пил шампанское в кругу многочисленных друзей и поклонников.

А Людвиг ван Бетховен в конце жизни совсем ничего не слышал. Утешая слепого своего приятеля-поселянина, он говаривал ему, что не менее тягостно не слышать шума листвы и музыки ветра. Учитель географии, рассказывая об этом, почему-то вставал у политической карты и тыкал самшитовой указкой по оливкового цвета контурам Германии, изрядно потеснившейся в результате двух мировых войн.

«Покойного Джамлета Дадешкелиани, — продолжал он, — впервые я увидел в Кутаиси».

Мне понятен наш учитель. Людвига ван Бетховена он уважал, но откуда он мог знать его музыку? Зато видел на арене искусство Джамлета Дадешкелиани. Вот он выходит в накидке-безрукавке, скидывает ее и оказывается во фраке. Садится. Раз-раз, движениями ног он засучивает штанины панталон. Пальцы у него были длинные и узкие. Как положено аристократу. «Конечно, на ногах, — слушать надо внимательно, — сердился учитель географии. — Рук-то у сванского князя Джамлета Дадешкелиани не было». И можно ли упрекать в чем-то доброго лернера географии: ведь Людвига ван Бетховена он признал. И сказал об этом вслух. Но по-настоящему волновался он не от «Аппассионаты». Он волновался из сострадания к инвалидам и гордости: преодолели-таки природное увечье, что немец, что сван. В сострадании своем он размышлял: немец был глухой, но музыку делал. Но и наш-то, вообще без рук, мог раздать карты так, чтобы тебе три короля, себе три туза. Даже на известной картине «Ленин и Горький слушают «Аппассионату»» по-настоящему музыку слушает только Ленин. Выходец из интеллигентной семьи, он слушает, мечтательно сощурив глаза, и грезит о мировой революции и о том, как реорганизовать Рабкрин. Горький же, выскочка и баловень, больше притворяется перед другом, будто и его захватила музыка, а самому подай Шаляпина, подай извозчика и — в «Яр» к венгерским хористкам.

Вообще-то, это настолько сложный вопрос, что хочется вопрошать: «Антвортен зи, битте, глюклихе фройляйн аус Дойчланд: хабен зи герн ди вундербаре музик фон Людвиг ван Бетховен?»


Еще от автора Даур Зантария
Енджи-ханум, обойденная счастьем

Прелестна была единственная сестра владетеля Абхазии Ахмуд-бея, и брак с ней крепко привязал к Абхазии Маршана Химкорасу, князя Дальского. Но прелестная Енджи-ханум с первого дня была чрезвычайно расстроена отношениями с супругом и чувствовала, что ни у кого из окружавших не лежала к ней душа.


Золотое колесо

Даур Зантария в своём главном произведении, историческом романе с элементами магического реализма «Золотое колесо», изображает краткий период новейшей истории Абхазии, предшествующий началу грузино-абхазской войны 1992–1993 годов. Несколько переплетающихся сюжетных линий с участием персонажей различных национальностей — как живущих здесь абхазов, грузин (мингрелов), греков, русских, цыган, так и гостей из Балтии и Западной Европы, — дают в совокупности объективную картину надвигающегося конфликта. По утверждению автора, в романе «абхазы показаны глазами грузин, грузины — глазами абхазов, и те и другие — глазами собаки и даже павлина». Сканировано Абхазской интернет-библиотекой httр://арsnytekа.org/.


Судьба Чу-Якуба

«Чу-Якуб отличился в бою. Слепцы сложили о нем песню. Старейшины поговаривали о возведении его рода в дворянство. …Но весь народ знал, что его славе завидовали и против него затаили вражду».


Витязь-хатт из рода Хаттов

Судьба витязей из рода Хаттов на протяжении столетий истории Абхазии была связана с Владычицей Вод.


Кремневый скол

Изучая палеолитическую стоянку в горах Абхазии, ученые и местные жители делают неожиданное открытие — помимо древних орудий они обнаруживают настоящих живых неандертальцев (скорее кроманьонцев). Сканировано Абхазской интернет-библиотекой http://apsnyteka.org/.


Рекомендуем почитать
Девочка из Пентагона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.