Профессор Влад - [76]

Тут, кстати, в прихожей появился и сам Гарри: приплясывая на ходу, весело подпевая орущему в кухне покойному Фредди, он ловко катил перед собой дребезжащий столик, уставленный напитками и всевозможной закусью (внизу первым классом ехала толстая нарядная дама — литровая бутыль «Хеннесси»). Увидев меня, он в шутливом испуге приподнял брови:

— Ты чего стоишь тут, как бедная родственница?..

— Гарри, — сказала я, — ты великий маг. Как это тебе, интересно, удалось превратить утку в человека?!

— Возможностям моим нет предела, — скромно ответил Гарри, вкатывая столик в гостиную.

Вспыхнул свет. Славка заморгал, загородил глаза ладонью, вскочил, оказавшись неестественно длинным и костлявым; двигался он тоже немного странно — как-то развинченно, словно собранный из детского конструктора человечек, у которого разболтались гайки. Пожалуй, мелькнуло у меня в голове, мы с ним поладим… Вовремя подоспевшая Катя, по-королевски властно взмахнув обнажённой рукой с пультом, заставила мерзких «гумеров» затихнуть и замереть в нелепых позах.

— А это наша Ю-улечка, — протянул Гарри нараспев, обнимая меня за плечи и легонько подталкивая к молодому человеку. Альбинос плотоядно осклабился — это дало мне понять, что программу вечера от него не скрыли! — и с явным любопытством глянул на меня сквозь растопыренные пальцы.

— Вячеслав, — чинно, с достоинством представился он, выдержав секундную паузу — и вдруг разразился отрывистым гоготом, в котором было что-то истерическое. Гарри усмехнулся; Катя, закатив глаза и надменно встряхнув белыми волосами, испустила томный, выразительный вздох. А я не без досады — в каком-то смысле Славка был уже мой! — подумала, что эти два сноба могли бы уж если не из вежливости, то хотя бы из уважения ко мне скрыть свою слишком явную антипатию к «другу детства».

А впрочем… стоило ли?.. Кате, похоже, было и невдомёк, что именно в честь непривлекательного Славки — а вовсе не ради неё, королевы всех балов, — устраивается нынешняя вечеринка. Сам альбинос тоже вряд ли об этом догадывался, но, судя по довольной ухмылке, ему было хорошо — гораздо лучше, чем всем остальным, вместе взятым, поскольку мне тоже всё ещё было слегка не по себе. Силясь одолеть смущение, я уставилась на своего партнёра в упор. В безжалостном свете люстры белки его глаз оказались розовыми, а радужные оболочки — мутно-белесыми. Он всё еще моргал и щурился; шутка Гарри на тему того, что, дескать, несчастный ослеплён моей красотой, вызвала всеобщий смех.

— Ой! — закричала Катя, — включайте скорее, скорее! Сейчас президент будет говорить!..

И верно: за суетой-то мы и забыли, что до Нового Года осталось каких-то несколько минут!.. Никогда не терявшийся Гарри быстро и умело откупорил бутылку шампанского; увидев, что ему удалось-таки избежать казавшегося неминуемым выстрела пробкой в окно, Катя запрыгала, захлопала в ладоши и, завизжав от восторга, подставила бокал под укрощённую струю.

Меня же от одного запаха этой кислятины замутило. Подобные муки я претерпевала каждый Новый Год, начиная с одиннадцати лет — именно столько было мне, когда мы с Гарри попробовали тошнотворный напиток впервые! — но обычно ухитрялась тем или иным способом отмазаться от тягостного ритуала. Теперь же интуиция подсказывала мне, что все отговорки будут бесполезны. Поэтому я решилась на маленькую хитрость: осторожно протянув руку, схватила початую бутылку пива, забытую Славкой у подножия дивана… и, пользуясь всеобщей радостной суматохой, перелила её содержимое в свой бокал; как я и ожидала, никто не заметил подмены.

А я не без тайного смущения подумала, что могу теперь прочитать Славкины мысли… впрочем, это и так несложно… я-то ведь думаю о том же самом…

Сгрудившись в кучку, держа полные бокалы наготове, почтительно выслушали традиционное обращение президента. (Между делом я не без интереса наблюдала, как ходит ходуном, в панике силясь удержать двумя пальцами ножку хрустального сосуда, грубая, вся в цыпках Славкина рука — и безрезультатно пыталась представить себе, как она будет ласкать меня). Наконец, на экране возник знакомый каждому россиянину грозный диск с нервно подрагивающими стрелками — и чаши со звоном сдвинулись. Боммм! Тут со мной произошло что-то странное. Словно в сказке о Золушке, где чары доброй феи не выдерживают полуночного боя, наваждение, которым окутал меня Гарри, под звон курантов вдруг рассеялось — и я совсем по-другому, трезво и очень ясно увидела себя, свой приход сюда и весь этот Новый Год; замерев с бокалом у рта, я поняла, что самое лучшее для меня сейчас — бежать, бежать отсюда, роняя на ходу части одежды и реноме; я уже сделала движение к двери… Но, видимо, Гарри, у которого хоть и не было дара ясновидца, зато интуиция была звериная, уловил что-то — и положил руку мне на плечо; а в следующий миг было уже поздно — «бомм₁, бомм₂, бомм₃… бомм₁₂», как сказали бы мои родители-теоретики…

— С Новым Годом!!! — тоненько выкрикнула Катя; я залпом опустошила бокал; сразу вдруг стало как-то весело и легко — и все заулыбались, словно только теперь ощутив себя вне взрослого надзора.