Осколки - [19]
ГЕЛЬБУРГ: Нет! Просто так вышло, вырвалось, я и сам не знал, что говорю!
СИЛЬВИЯ: И что я забыла, что мы переспали друг с другом? Да, Филипп?
ГЕЛЬБУРГ: Прекрати! Ни слова больше!
СИЛЬВИЯ: Я говорю то, что хочу.
ГЕЛЬБУРГ: (плачет). Ты меня убиваешь!
Мгновение она молчит.
СИЛЬВИЯ: Во что я превратила свою жизнь! По неведению. Потому что не хотела срамить тебя перед другими людьми. Вся жизнь выкинута, как пара никчемных мелких монет. (К нему). Ты не хочешь поговорить об этом, Филипп? Отнесись к этому серьезно. Что произошло тогда? Я знаю, что это единственное, о чем когда-либо ты ломал себе голову. Что произошло? Я хочу это знать в конце концов.
Долгая пауза.
ГЕЛЬБУРГ: Мне стыдно говорить, потому что это смешно.
СИЛЬВИЯ: О чем ты?
ГЕЛЬБУРГ: Но я ничего не мог поделать. Тогда, когда ты сказала, что хочешь вернуться на фирму.
СИЛЬВИЯ: О чем ты? Когда тогда?
ГЕЛЬБУРГ: Ты только что родила Жерома и вдруг больше не захотела оставаться дома.
СИЛЬВИЯ: Ну и что? Ты не хотел, чтобы я пошла работать, и я не пошла.
Он молчит, ее гнев несколько утихает.
Ну так что? Я не пошла ведь! Или как?
ГЕЛЬБУРГ: Ты меня всегда упрекала за то, что должна сидеть дома. Ты ведь знаешь, так оно и было. Может, ты, конечно, забыла, но не проходило и дня, не было человека, зашедшего к нам, которому ты ни говорила бы, как прекрасна, интересна была для тебя работа. Ты не простила мне этого, Сильвия.
СИЛЬВИЯ: Ты имеешь в виду свое лицо?
Он слегка отворачивается.
Что ты имеешь против своего лица? У еврея может быть еврейское лицо.
Пауза.
ГЕЛЬБУРГ: Я не могу изменить свои мысли, никто не может этого… Согласен, это была ошибка. Сотни раз я пытался поговорить с тобой, но не мог. Ждал, что изменюсь. Или, может, ты. Но потом мы дошли до пункта, после которого это, казалось, уже не имело значения. Поэтому я и оставил все как есть. А потом я уже не мог ничего изменить.
Пауза.
СИЛЬВИЯ: Мы говорим о всей жизни.
ГЕЛЬБУРГ: Но может, если я научу тебя ездить на машине и ты сможешь бывать везде, где захочешь… Или может, ты найдешь себе какое-нибудь место, которое бы тебе понравилось?..
Сильвия смотрит перед собой.
Мы должны спать вместе.
СИЛЬВИЯ: Нет.
Гельбург падает на колени и постели, простирая руки над ее укрытым покрывалом телом.
ГЕЛЬБУРГ: Но почему же нет?
Сильвия неподвижна.
Сильвия?
Пауза.
Ты хочешь убить меня?
Сильвия все так же смотрит в одну точку. Гельбург плачет, кричит.
Ты что, хочешь этого? Ну, говори же!
Лицо Сильвии безучастно, непостижимо. Он зарывается лицом в покрывало и беспомощно рыдает. Наконец, полная сострадания, протягивает она руку к его голове. Когда она уже почти коснулась его, наступает…
Затемнение.
Скрипач играет, музыка затихает.
Сцена девятая
Кабинет Кейза. Гельбург сидит один. Входит Кейз, перелистывая кипу бумаг. Гельбург встает. Поведение Кейза очень прохладно, он едва отрывает взгляд от соих бумаг.
КЕЙЗ: Доброе утро, Гельбург.
ГЕЛЬБУРГ: Доброе утро, мистер Кейз.
КЕЙЗ: Вы хотели поговорить со мной?
ГЕЛЬБУРГ: Я почувствовал, что должен сказать вам кое-что.
КЕЙЗ: Конечно. (Садится на стул.) Итак?
ГЕЛЬБУРГ: Никогда в своей жизни я не сделал бы ничего, что могло бы повредить вам или «Бруклин Гаранти». Мне не надо говорить, что я никогда не работал в другой фирме. Я провел здесь всю свою жизнь. Я горжусь фирмой, как ничем другим, кроме моего сына. Мне хочется объяснить вам: вся это история с «Уонамейкерз» произошла только лишь потому, что я не хотел пропустить даже мельчайшей детали. Я не хотел, чтобы вы через два-три года проснулись бы однажды утром, а «Уонамейкерз» и след простыл. И вы бы платили безумные Нью-Йоркские налоги за здание в мертвом районе.
Кейз не поддерживает Гельбурга. Тот нервничает.
Честно говоря, я не знаю, в чем тут дело, но я заметил, что вы не оказываете мне должного доверия, и я… в общем, я считаю это несправедливым.
КЕЙЗ: Понимаю.
ГЕЛЬБУРГ: (подождав, затем). Но… вы что, не верите мне?
КЕЙЗ: Нет, думаю, что верю.
ГЕЛЬБУРГ: Но… вы, кажется, не…
КЕЙЗ: Просто дело в том, что здание — то я потерял.
ГЕЛЬБУРГ: Но вы ведь… вы не думаете и сейчас, что я с Кершовичем дул в одну дуду, нет?
КЕЙЗ: Ну, скажем так: я надеюсь, что со временем мое доверие к вам вернется к прежнему знаменателю. На большее я, к сожалению, не способен, и не считаю, что вы можете меня в чем-то упрекнуть.
Встает.
ГЕЛЬБУРГ: (не желая того, повышает голос). Но как же мне здесь работать, если вы так думаете? Человеку нужно доверие, не так ли?
КЕЙЗ: (дает понять, что должен идти). Я должен просить вас…
ГЕЛЬБУРГ: Этого я не заслужил! Это не честно, мистер Кейз! У меня никогда не было ничего общего с Аланом Кершовичем! Я почти его не знаю. А то немногое, что я о нем знаю, мне весьма не симпатично: я не стал бы делать с ним дела. Правда, нет! Вся эта история… (взрывается)… не понимаю, что происходит? Что, черт побери, здесь происходит? Что вообще у меня с Аланом Кершовичем? Только то, что он тоже еврей?
КЕЙЗ: (не веря своим ушам, в ярости). Что? О, господи, о чем вы говорите?
ГЕЛЬБУРГ: Простите, я не то имел в виду.
КЕЙЗ: Не понимаю, как можете вы такое говорить?
ГЕЛЬБУРГ: Пожалуйста, извините! Я что-то плохо себя чувствую.
Рациональное начало всегда в произведениях Артура Миллера превалировало над чувством. Он даже не писал стихов. Аналитичность мышления А. Миллера изобразительна, особенно в сочетании с несомненно присущим ему искренним стремлением к максимально адекватномувоспроизведению реальности. Подчас это воспроизведение чрезмерно адекватно, слишком документально, слишком буквально. В той чрезмерности — и слабость драматурга Артура Миллера — и его ни на кого не похожая сила.
Вторая мировая уже окончена, но в жизнь обитателей дома Келлер то и дело наведываются призраки военных событий. Один из сыновей семьи три года назад пропал без вести, никто уже не верит в то, что он может вернуться, кроме матери. Вернувшийся с войны невредимым Крис приглашает в дом Энн, невесту пропавшего брата, желая на ней жениться. Он устал подчиняться во всём матери и беречь её чувства в ущерб своим интересам. Мать же во всём видит знаки продолжения жизни своего Ларри. Пытаясь убедить всех в своей правоте, она не замечает, что Энн и впрямь приехала не ради исчезнувшего Ларри.
История непростой жизни, в событиях которой как в зеркале отразился весь путь развития искусства и литературы прошедшего столетия.Артур Миллер рассказывает не только о себе, но и о других великих людях, с которыми сводила его судьба, — Теннеси Уильямсе и Элиа Казане, Дастине Хоффмане и Вивьен Ли, Кларке Гейбле, Лоуренсе Оливье и своей бывшей жене, прекрасной и загадочной Мэрилин Монро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет пьесы разворачивается в 1950-е годы в Нью-Йорке в итальянском районе недалеко от Бруклинского моста. Эдди Карбоун и его супруга Беатриса поддерживают племянницу Кэтрин, которая учится на стенографистку. В Нью-Йорк нелегально прибывают Марко и Родольфо, родственники Беатрисы. Между Родольфо и Кэтрин возникает взаимное чувство. Но Эдди излишне опекает племянницу, что перерастает в помешательство. Трагическая история запретной любви, которая не могла закончиться счастливым концом.
Францию оккупировали немецкие войска и начались облавы на евреев. Людей забирали прямо с улицы и отвозили на проверку. И вот шестеро незнакомых мужчин вместе с мальчиком лет пятнадцати сидят в помещении, напоминающем бывший склад. Никому из них не объяснили, почему их забрали и держат здесь. Пока их не стали по одному звать в кабинет, они могли надеяться, что это просто проверка документов, ведь очевидно, что не все они евреи. Однако после того как не все стали возвращаться из кабинета, стало понятно, что не все смогут отсюда уйти.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
![Жизнь с отцом [=Радуги над Хиросимой]](/storage/book-covers/6d/6d49bb82e589fd9fb29db8475b280469ca9123cd.jpg)
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса «Цена», пожалуй, самая популярная из его пьес. В ней А. Миллер обращается к проблеме цены нашей жизни, ценностям настоящим и мнимым. Главные герои — братья, которые не виделись шестнадцать лет и вновь пытаются стать родными. Старший — известный врач. На пути достижения успеха, как он сам говорит, «выпалывал все, включая людей». Младший отказался от карьеры, чтобы поддержать отца в трудные годы.В истории сложных, запутанных отношений двух братьев оценщик Грегори Соломон берет на себя роль совести. Он остроум и острослов, превосходно знает жизнь и видит каждого человека насквозь.