Веди свой плуг над костями мертвых - [70]

Вот, как это произошло.

Все сидели, не шелохнувшись. Горчичный суп давно остыл. Никто и слова не сказал, поэтому я накинула на себя куртку, вышла из дома и направилась в сторону Перевала.

Где со стороны села слышался вой сирен, и их жалобный протяжный звук летел с ветром над Плоскогорьем. Потом все затихло, я успела увидеть, как удаляются фары Дизевого автомобиля.

17. Панна

Каждая Слеза из каждого Ока

Становится в Вечности — Дитя.

Блага, ибо уловлена сиянием Панны,

Возвращается к истокам жизни.[10]

Наверное, Дизь заехал утром, когда я еще спала, наглотавшись своих таблеток. Разве после такого можно было заснуть без снотворного? И я не услышала, как он стучал. Мне и не хотелось ничего слышать. Почему он не остался дольше, не постучал в окно? Без сомнения, Дизь хотел сообщить что-то важное. Спешил.

Я растерянно стояла на крыльце, но заметила только на коврике под дверью томик Блейка, тот самый, что мы купили в Чехии. Зачем Дизь оставил его здесь? Что хотел мне сказать? Я открыла книгу и начала листать, но из нее не выпала ни одна записка, не было видно ни одного сообщения.

День был темный и мокрый. Я с трудом волокла ноги. Поплелась заварить себе крепкого чая, и только тогда увидела, что одна страница в книге заложена травинкой.

Я прочитала то, над чем мы до сих пор не работали, отрывок из письма Блейка Ричарду Филипсу, слегка выделенный карандашом (Дизь ужасно не любил делать пометок в книгах):

«… я узнал из статьи „Пророчество и истинные бриты“ от 13 октября 1807 p., Что, — и тут Дизь дописал карандашом „Пан Black Coat“[11] — хладнокровный, как Робеспьер, хирург привел к тому, что Полиция обыскала Жилье и Имущество определенного Астролога, чтобы упечь его в тюрьму. Людей, которые умеют Читать по Звездам, часто преследует их влияние, не меньше, чем Ньютонистов, которые этого не читают и читать не умеют, преследуемые зато собственными размышлениями и экспериментами. Все мы — объект блужданий; мог бы кто-то сказать, что все мы не Преступники?».

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять написанное, а потом вдруг стало нехорошо. Печень отозвалась тупой, растущей болью.

Я начала складывать в рюкзак свои вещи и ноутбук, но тут услышала двигатель автомобиля, нет, по крайней мере двух. Не было времени на раздумья, я схватила все это и побежала вниз, в котельную. На мгновение показалось, что меня там снова ждут Мама и Бабушка. И Девочки. Может, это был бы для меня лучший выход — присоединиться к ним. Но там никого не было.

Между котельной и гаражом есть маленький закуток для водяных счетчиков, кабелей и швабр. Такой закоулок должен быть в каждом доме на случай Преследований и Войн. В каждом доме. Туда я и залезла с рюкзаком и лэптопом под мышкой, в пижаме и тапочках. Живот у меня болел все сильнее.

Сначала послышался стук, потом скрип двери и шаги в сенях. Я слышала, как они шли по лестнице и открывали все двери. Слышала голос Черного Пальто и того молодого полицейского, который работал с Комендантом и потом допрашивал меня. Но были и другие, этих я не знала. Они разошлись по всему дому. Звали меня:

— Гражданка Душейко! Пани Янина! — собственно, хотя бы поэтому я не отозвалась.

Поднялись наверх, видимо, нанесли грязи, побывали во всех комнатах. Потом один из них начал спускаться вниз, и через минуту дверь в котельную открылась. Кто-то вошел и пристально осматривался вокруг, заглянул в кладовую, а потом направился к гаражу.

Я чувствовала движение воздуха, потому что он был на расстоянии каких-то десятков сантиметров.

Я затаила дыхание.

— Адам, ты где? — послышалось сверху.

— Здесь! — отозвался он почти у моего уха. — Здесь никого нет.

Наверху кто-то выругался. Грязно.

— Бр-р-р, неприятное место, — сказал себе тот, что в котельной, и отправился вверх. Свет не потушил.

Я слышала, как они разговаривали, стоя в сенях. Совещались.

— Она, видимо, просто убралась из дома…

— Но машину оставила. Удивительно, да? Пешком пошла?

Тогда к ним присоединился голос Матоги, запыхавшийся, будто сосед прибежал сюда вслед за Полицией:

— Говорила, что поедет к подруге в Щецин.

Как ему пришел в голову этот Щецин, смех да и только!

— Тогда почему вы мне раньше не сказали, папа?

Матога не ответил.

— В Щецин? У нее там кто-то есть? Что вам известно, отец? — расспрашивал Черное Пальто. Матоге, видимо, обидно было, что сын к нему так привязался.

— Как она туда доберется? — вспыхнула дискуссия, которую прервал голос молодого полицейского:

— Ну, что ж, мы опоздали. А могли ее, наконец, поймать. Это же надо, столько нас обманывать. Невероятно, эта баба была у нас под самым носом.

Теперь они все стояли в сенях, и я услышала отсюда, что один из них закурил сигарету.

— Надо немедленно в Щецин позвонить, проверить, как она могла туда поехать. Автобусом, поездом, автостопом? Дать объявление о розыске, — командовал Черное Пальто.

А тот молодой полицейский сказал:

— Мы же не будем ее искать с антитеррористической бригадой. Это просто старая идиотка. Порядком сбрендившая.

— Она опасна, — бросил Черное Пальто.

Начали выходить.

— Надо эти двери опломбировать.

— И внизу тоже. Ну ладно. Давай, — переговаривались они дальше.