Терпеливый Арсений - [7]
— Перемены будут, жди, — как-то загадочно ответил Федор Кузьмич. Попили они чайку, а Арсению идти некуда. Толкнулся он было в свою дверь — закрыто. Васена Власьевна, видно, ушла куда-то. Вышел он тогда во двор, а там на лавочке Лукичев, с ним Дудыкин из второго подъезда. Пиво разливное в бидоне принесли, сидят, пьют.
— Что, из дома выгнали? — спрашивает Лукичев.
— И где ты только жену себе такую откопал? — интересуется Дудыкин. Арсений поглядел на них и хитро так подмигивает.
— Известно — где! Нечистый сосватал.
— Смотри, Арсений, — хохочут приятели. — Заберут тебя черти!
Когда пиво кончилось, они поднялись и пошли куда-то.
Арсений поглядел им вслед и тоже пошел за ними. И в этот день никто его больше не видел, пропал он. Лукичев под вечер вернулся, только удивляется:
— Вот уж точно — черти забрали…
Не явился Арсений и на следующий день. Три дня так прошло, его все нет и нет. Федор Кузьмич особенно переживал.
— Где же ваш супруг драгоценный? — спрашивал он у Васены Власьевны.
— Да где ему быть? — пожимала плечами Васена Власьевна. — Шляется где-нибудь… Вернется — никуда не денется!
— Кто же теперь цветок поливать будет? — вздыхал Федор Кузьмич.
Что касается Федора Кузьмича, то Васена Власьевна сдержала свое обещание. Позвонила в больницу, вызвала санитаров. За стариком приехала машина, забрали его. Вечером его увезли, а утром вышла Васена Власьевна на кухню, хотела цветок выбросить. Глянула на куст да так и ахнула — на сухих ветках белые пушистые цветы.
— Что же это творится? — только и сказала она.
В тот же день пошла Васена Власьевна в овощной за картошкой. Выходит из магазина, человек какой-то к ней идет, грязный, опухший.
— Вы Васена Власьевна? — спрашивает. — Я вам деньги должен отдать.
— Какие еще деньги? — даже испугалась Васена Власьевна.
— Я у Арсения покойного утаил… Можно сказать, украл…
А Васена Власьевна понять ничего не может:
— Как покойного?
— Да он уж три дня как помер, — говорит незнакомец. — А вы что, не знали? Мы с ним вместе у Ашота Гургеновича работали… Ашот Гургенович как-то давно еще заплатил за работу, просил Арсению передать. А я утаил. А тут узнаю, что Арсений в больнице, помирает… Я к нему… А он, представляете, простил меня! Я украл, а он простил. Сказал: Васене Власьевне отдай…
— Что ты несешь? — прикрикнула на опухшего Васена Власьевна. — Ступай проспись! Нагородил!
Вернулась она домой, к ней Лукичева Капа кинулась.
— Беда-то! Беда! — Сама плачет, слезами обливается. — Арсений-то наш!
— Что — Арсений? Говори толком! Что случилось?
— Человек приходил… Сказал: помер Арсений… Отдал Богу душу…
— Будет выдумывать! — не верит Васена Власьевна. — С чего бы ему помереть? Он и не болел никогда!
— Да человек адрес дал, где он лежит. В морге при больнице…
Васена Власьевна долго не хотела верить. Потом все же собралась и вместе с Лукичевой Капой поехала в больницу. Долго добирались, пока нашли. Приехали, а сторож говорит:
— Нет его здесь…
— Вот видишь, — хмыкает Васена Власьевна, — я так и знала…
— Где же он? — спрашивает Лукичева.
— В церковь повезли, — отвечает сторож. — На панихиду. Отпевать будут…
— Как увезли? — удивляется Васена Власьевна. — Кто же это распорядился?
— Батюшка какой-то приходил. Сказал: панихида заказана. Они и забрали… Это здесь, недалеко… Храм Всех Скорбящих…
Васена Власьевна с Капой кинулись в церковь. Это и в самом деле близко — на соседней улице. Народу в храме никого. С левой стороны, недалеко от входа, гроб на возвышении. Возле гроба батюшка какой-то в рясе. Монах — не монах, высохший весь, глаза провалились, борода на пол-лица. С ним рядом еще кто-то, тоже будто ряженый — штаны короткие, сюртук старомодный. В стороне две женские фигуры в черном, лица под вуалью. Больше никого… Васена Власьевна подошла к гробу, пригляделась, точно — Арсений.
— Надо же, — говорит она. — Разукрасили как… Он в жизни красавцем таким не был… — Она нагнулась над покойником. — Неужто ты умер, Арсений?..
И тут Лукичева Капа как вскрикнет. А Васена Власьевна глаза таращит, понять ничего не может. Покойник в гробу вдруг поднялся и сел.
— Ты же знаешь, душа моя, как я тебя люблю. Как же я могу помереть? Тому, у кого послушание, помереть нельзя…
Васена Власьевна только и вымолвила:
— Где же ты шлялся, бродяга?
Но Арсений уже ничего больше не ответил. Откинулся на спину, руки на груди сложил и умолк. А Васена Власьевна все пытает его:
— Да где же ты, Арсений?
И тут слышит над собой голос:
— Он теперь в горних селениях…
Обернулась — тот самый монах. На груди крест, драгоценные камни блестят.
— Ему за его подвиг венец нетленный положен, — говорит монах. — Подвиг смирения и послушания…
— Ишь, чего придумали — венец! — бормочет Васена Власьевна. — А вы кто такой?
— Раб Божий, — отвечает монах. — Смиренный настоятель Новгородского Юрьевского монастыря… Волею Всевышнего — архимандрит… Фотий я…
Васена Власьевна так на него и уставилась.
— Вон и Алексей Андреевич здесь, граф Аракчеев, — указывает монах на соседа. — Наш Георгий Победоносец… Спаси его Господь!
Тут одна из дам под вуалью подходит к гробу.
— Федор Кузьмич очень любил покойного. Называл святым послушником. Говорил: терпение и есть путь любви. И у апостола Павла: любовь все переносит и долготерпит…
«По выходным Вера с Викентием ездили на дачу, Тася всегда с ними. Возвращалась с цветами, свежая, веселая, фотографии с собой привозит — Викентий их там фотографировал. На снимках все радостные — Вера, Тася, сам Викентий, все улыбаются. Дорик разглядывал фотографии, только губы поджимал. — Плохо все это кончится, я вам говорю…».
«— Как же ты попала сюда? — спрашивает ее Шишигин. А жена хохочет, остановиться не может: — На то и святки… Самая бесовская потеха… Разве ты не знаешь, что под Рождество Господь всех бесов и чертей выпускает… Это Он на радостях, что у него Сын родился…».
«— Вы теперь не лопатники, а бойцы Красной Армии, — сказал полковник. — Красноармейцы. Будете на этом рубеже оборону держать. — А оружие? — спросил кто-то. — Как же без оружия? Никиша все переживал за брата, а Серафим его успокаивал: — Да жив твой Дося. Не суждено ему раньше срока пропасть…».
«После выпуска дали Егору приход в самом заброшенном захолустье, где-то под Ефремовом, в глухом поселке. Протоиерей, ректор семинарии, когда провожал его, сказал: — Слабый ты только очень… Как ты там будешь? Дьявол-то силен!».
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.