Созидая на краю рая - [118]

— Что ты делаешь? — неодобрительно спрашивает он, садясь обратно на кровать.

— Экспериментирую, — убираю руки, и голова начинает болеть.

— С чем? С болью?

— Возможно. Это помогает.

— Из-за меня? — он зарывается носом мне в волосы и нежно целует их.

— С чего ты взял? — утыкаюсь щекой ему в шею, наслаждаясь божественным ароматом.

— Иногда у тебя всё на лбу написано, — хмыкает он, но потом тут же серьёзнеет. — Так что?

— Это помогает не думать слишком много. Сейчас о тебе, вчера об Энтони, раньше — о Джейкобе.

— Он тебя больше не беспокоил?

— Нет, — это заставляет улыбку появиться на моем лице, и я оборачиваюсь к мужчине.

— Что? — он смущается от моего взгляда.

— Ты замечательный, — повторяю прописную истину, которую уже говорила ему раньше. Хочу, чтобы он знал это всегда. Даже когда меня нет рядом.

— Давай забудем обо всём на эти три дня? — предлагает он, снова ловко маневрируя от одной темы к другой. — Только ты и я. В Испании. Как тебе?

— Заманчиво, — мурлычу в ответ, но вспоминаю о его ранении, и улыбка сходит с лица.

— Теперь что? — досконально изучая меня, интересуется он.

— Я за тебя боюсь.

— В смысле?

— Тебя ранили, а ты не сказал мне. Если с тобой что-то серьёзнее произойдёт, я тоже не узнаю?

— Белла, — Эдвард устало вздыхает. — Это просто царапина. Самый малый вред, который мог нанести Аро.

— Это сделал он?

— Не лично, — Каллен пожимает плечами.

— Когда ты поймёшь, что я беспокоюсь за тебя не потому, что мне что-то от тебя нужно? Если я спрашиваю о твоей ране, то только из-за того, что боюсь тебя потерять! — говорю красноречиво, подбирая слова и так надеясь, что он поймёт. Моя главная цель за то время, что мы будем наедине, показать ему, что всё будет в порядке, и я ни за что не обижу его. Даже мысли такой не допущу…

— Это мои проблемы, Белла. Дело не в тебе, — с горечью говорит он. — Я неоднократно говорил, что ты, словно ангел. Чистая, невинная, храбрая, красивая…

— Причём здесь я?

— Притом, что я тебя не достоин, — признаётся он, опуская голову. Моё сердце, кажется, пропускает пару ударов. Молчание затягивается на три секунды.

— А кого достоин? — тихо интересуюсь я, пытаясь переварить услышанное.

— Никого, — быстро сообщает он.

«Вот до чего договорились, Белла», — грозится пальцем моё подсознание, заставляя принять решительные действия.

Беру его лицо в ладони, поднимаясь на колени, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

— Посмотри на меня, — требуя я, видя его опущенный взгляд. — Ну же, Эдвард, посмотри, пожалуйста. Вот так, хорошо, — улыбаюсь, дождавшись этого и начиная поглаживать его скулы. — Ты считаешь, что я идеальна, но это лишь образ. Я много чего вытворяла раньше.

— Ты не делала того, что делал я, — произносит он с прежней горечью.

— Верно. Не делала. Но мы все не идеальны, у каждого есть свои скелеты в шкафу, свои грехи. Мир, в котором мы живём, тоже не идеален. Ничто не идеально!

— Что за философские разговоры? — снова отводя взгляд, хмурится он.

— Я говорю это, потому что ты должен верить в себя так же, как это делаю я. Ну, посмотри, что в тебе не так?

— Всё, — на секунду меня пронизывает чувство, что я разговариваю с пятнадцатилетним подростком. Может быть, так и есть и в психологическом плане Каллен всё ещё ребёнок?

— Ответ неверный, — качаю головой.

— Красота — это проклятье, Белла.

— Я не про красоту. Ты очень красивый, но дело не в этом, — понимаю, что сейчас введу его в заблуждение и пытаюсь справиться с ситуацией. — Гораздо важнее, какой ты внутри.

— Хуже некуда…

— А вот и нет. Ты добрый, потому что тебе не наплевать на других людей. Ты занимаешься благотворительностью, и тебя интересуют возникающие у меня проблемы.

— Только твои.

— И что? Это всё равно подтверждение твоей доброты, — мягко говорю я. — А ещё заботливый. Очень заботливый. Даже мой отец так хорошо не заботился обо мне, как это делаешь ты!

Его взгляд немного светлеет и, замечая сдвиг, продолжаю в том же духе:

— А нежность? Знаешь, какой ты нежный? Никому не удавалось так нежно любить меня ночами. И не только ночами… Днями, неделями. Это неоценимо, Эдвард.

— Правда? — прерывая, спрашивает он. Его глаза светятся каким-то чудным сиянием. Поблескивающие изумруды — незабываемое зрелище.

— Конечно! — убедительно отвечаю ему, чувствуя, как важно для него всё время слышать подтверждение. От меня.

— Эдвард, я хочу, чтобы ты знал, — подбираюсь к нему чуть ближе, по-прежнему удерживая зрительный контакт. — Это не намёк и не просьба, но ты можешь рассказать мне всё в любое время. Что тебя тревожит, что тебе нравится и не нравится, я всегда готова выслушать тебя.

— Ты хочешь знать что-то ещё, — делает он вывод из моих слов и складывает руки поверх моих, убирая их с лица, нежно сжимает. — Что именно?

— Я хочу, чтобы ты был уверен, что я никуда не денусь, чтобы не узнала. О тебе, о твоём прошлом или о каких-нибудь проблемах.

— Легко сказать…

— Это всё правда, — делаю глубокий вдох, чтобы продолжить. — Когда ночью ты просыпаешься, просишь меня не бросать тебя.

Его губы сжимаются в тонкую полоску, а взгляд темнеет. Впрочем, я отлично знаю, что это его попытка отгородиться от боли.

— … И я не брошу. Никогда не брошу. Я постоянно тебе это говорю, — выдавливаю улыбку и сильно волнуюсь, говоря эти слова. Его взгляд всё ещё направлен на меня, он слышит каждое слово и делает вывод. Какой?