Незадолго до ностальгии

Незадолго до ностальгии

«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…»

Жанр: Современная проза
Серия: Современный роман
Всего страниц: 107
ISBN: 978-5-904155-76-6
Год издания: 2018
Формат: Полный

Незадолго до ностальгии читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

© Очеретный В., 2018

© Издательство «ArsisBooks», 2018

© ООО «АрсисБукс», дизайн-макет, 2018

© Шатов А., дизайн обложки, 2018

* * *

Посвящение

Посвящается Галке (Кавке) Федоровской вдохновившей автора на невыполнимое проникновенной смс-кой: «Дай слово, что допишешь!»

Благодарность

Автор выражает две признательности своим соратникам по пространству идей и идеалов Роману Букаранову и Елене Каминер, в общении с которыми его посетили две идеи, породившие замысел этой вещи.

1. Уж будьте уверены!

Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора.

«Скоро уже закат, — машинально подбодрил он себя, — в полдень будет не так заметно».

И правда, сейчас не до тени. Её он наверстает и даже сократит. Не первый раз, как говорится. Но Варвара… Умолкшая песня души моей, Варенька, зачем ты опять зазвучала?..

С этим и предстояло разобраться — зазвучала ли.

Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал.

Процесс для такого рода дел оказался коротким (всего девять заседаний), но насыщенным. Было рассмотрено пять направлений и несколько десятков эпизодов. В их совместном владении остались воспоминания о том, как это случилось первый раз, второй и третий (все три — за день до женитьбы, а вообще-то на следующий день знакомства), а также семь случаев, помеченных маркером «а помнишь?», и три приключения, которые они запомнили по-разному. Ещё бытовые пустяки, летние и зимние вечера, осенние и весенние, прогулки на лыжах и велосипедах, кормление уток с моста через Пехорку, романтические ужины после возвращения из командировок, променады перед сном — всё то, что спрессовывается в калейдоскопическое мельтешение картинок. Варваре отошло то, что она когда-либо рассказывала ему о своих пациентах (что, в общем, справедливо), о своей жизни до их встречи (вздорная мелочность — как-никак при расставании он оставил ей свою фамилию), и остальные интимные сцены (что ни в какие ворота не лезет). Ему… в общем и целом немногое: он лишился всего, где звучало: «Я так тобой горжусь, Киш!» и «Покажи им, Киш, у кого кишка тонка!», тех дней, когда он валялся с температурой, а она ухаживала за ним, кроме того, ему запрещается использовать образ Варвары в лирических мечтаниях и эротических грёзах. Нарушение последнего ограничения, равно как и проникновение в отчуждённые воспоминания, отныне станет трактоваться как ментальное сексуальное домогательство и посягательство на частную собственность — со всеми вытекающими.

— У вас есть право во избежание будущих конфликтов с законом уже сейчас пройти вспомогательную дементализацию, что обеспечит вам смягчение обстоятельств в случае нарушений по данному вердикту, — закончив чтение приговора, сообщила ему судья, тридцатилетняя шатенка в чёрной мантии, чьё толстенное обручальное кольцо ужасно раздражало Киша на протяжении всего процесса.

— Благодарю. — Киш учтиво покачал головой, словно был на обеде у радушных хозяев и отказывался от сладкого. — Я даже после армии без этого как-то обошёлся. А там, знаете ли, было много всякого такого, что хочется забыть.

— В таком случае, — кивнула она, — закон предоставляет вам инерционный период забывания сроком в двое суток, начиная с девяти ноль-ноль завтрашнего дня. Суд рекомендует вам использовать данное время по назначению, так как практика показывает, что использование инерционного периода нецелевым образом, а именно — для того, чтобы в последний раз вспомнить всё, — здесь она сделала ударение, — неминуемо приводит к дальнейшему нарушению установленных судом ментальных ограничений и, как следствие, к принудительной дементализации, — ещё одно ударение.

«Бог ты мой, а ведь это могла быть моя одноклассница!», — бесстрастно ужаснулся Киш напоследок.

— Я учту это, — в последнюю секунду он удержал себя от сарказма: он прятал боль за весёлостью, а веселье под слоем невозмутимости. — Непременно.

К последнему заседанию Киш пропитался к даме в мантии мягкой антипатией. Понятно, что среди судей высока безработица — слишком много желающих судить других, и уж если выпадает законный повод, то стараются отработать его по полной. Но данная жрица Фемиды проявляла неугомонный интерес исследователя именно к тем моментам дела, которых он бы предпочёл не касаться. Ноль деликатности. Киш живо представлял, как по вечерам, обмениваясь с мужем новостями дня, её честь рассказывает его чести (?) про них с Варварой (очередную парочку семейных неудачников) и тонко делится подробностями: «Ничего особенного… В основном всё то же самое… Милый, может, тоже так попробуем?..»

Заодно его утомил собственный адвокат — со звучным, словно сбежавшим с афиши, именем Аркадий Аккадский, и негромкий на вид (маленький, с ярко выраженной лысиной и очень энергичный — несмотря на полтинник с хвостиком). Доброжелательность Аккадского так основательно подкреплялась многословием, что порой становилось непонятно, чем это таким неуловимым она отличается от назойливости.


Рекомендуем почитать
Луи ван Гал. Биография

Так кто же он, Луи ван Гал? Бывший учитель физкультуры, обладающий диктаторскими замашками, или же футбольный визионер, сделавший себя одним из величайших европейских тренеров?Где бы ван Гал ни работал, его всегда обвиняли в том, что он деспотичный поборник дисциплины и фанатик контроля. Последователь философии тотального футбола Ринуса Михелса, он человек контрастов: крайний индивидуалист, абсолютно преданный коллективным усилиям. Он верит в команду, а не в отдельную личность. Но именно это и помогло ему в 1995 году привести молодую команду «Аякс» к победе в Лиге чемпионов.


Пророчество о драконятах

Дракончик Глин и его друзья растут в горных пещерах под присмотром секретной организации «Когти мира». Драконятам предстоит исполнить таинственное пророчество и положить конец кровавой междоусобной войне драконьих племён Пиррии. Как это сделать, никто не знает, да и не каждый готов принять судьбу, навязанную другими. Одному из друзей грозит опасность, и драконята решают бежать… но удастся ли им остановить войну своими силами?


Новый мир, 2005 № 04

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Новый мир, 2011 № 03

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танья

Рассказ из журнала «Дружба Народов №1, 1998».


Кроме тебя одного

Сергей Иванович СтешецКРОМЕ ТЕБЯ ОДНОГОповестьТула: Приок. кн. изд-во, 1991.Геннадий Мануйлов, физрук из глубинки, едет на БАМ, чтобы поправить финансовое положение своей семьи. По дороге он становится жертвой ограбления, и, не найдя в себе сил вернуться домой с пустыми руками, становится бомжом по кличке Кешка.


Российский колокол, 2015 № 7-8

Давайте знакомиться! Я – Анастасия новый шеф-редактор этого творческого издания. Со многими из вас, кстати, мы уже познакомились заочно, во время подготовки этого выпуска: с кем-то было «живое» общение по телефону, а с кем-то – переписка посредством электронной почты. Но тоже живая, эмоциональная, легкая и непринужденная.И сегодня, когда журнал готов, я, пролистывая номер, чувствую, как от его страниц веет теплом. По-другому просто не может быть, ведь среди круговорота букв на его страницах скрывается часть души, жизни, эмоций авторов.


Бездна

За этот роман Кристоф Оно-ди-Био, французский писатель и журналист родом из Нормандии, получил две престижнейшие французские премии по литературе – Гран-при Французской академии и премию Ренодо. «Бездна» – это и детектив, и любовная история, и философская притча, настолько роман многослоен и глубок. Но прежде всего это классический французский экзистенциальный роман – о смысле бытия, о пограничности человеческого существования и человеческой сути.В качестве журналиста Сезар объездил весь мир, видел страшные разрушения, смотрел в глаза смерти, наблюдал блеск и тщету светского общества.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Желтый Ангус

Книга из двух частей. Первая – жесткие рассказы о Японии: секс, рок, экспаты и та правда о японцах и себе, с которой сталкиваются живущие в стране иностранцы. Вторая – рефлексивные приключения уже ближе к нам, на подмосковной даче, в советском детстве, в нынешней непонятности… Неожиданный коктейль от Александра Чанцева – профессионального япониста, эссеиста-культуролога и автора четырех книг non-fiction. Желтый Ангус пьет, не чокаясь.


Он говорит

Это фрактальный роман. То есть — роман-калейдоскоп, в каждой детали которого — своя человеческая история. Все они, как детали пазла, собираются в одну картину — причудливую, но узнаваемую. Каждая частная судьба, в свою очередь, похожа на целый роман — очень короткий, но не менее ёмкий.Одни рассказы вызывают смех, другие — неподдельный ужас, впрочем, так происходит и в нашей обыденной жизни. Все вместе эти истории образуют симфонию не одной больничной палаты, а русской истории с её порой пугающей и парадоксальной повседневностью.