Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв - [5]

Однажды, в час, когда стемнело,

Наш витязь ехал над рекой,

Обычное справляя дело,

В штанах орудуя рукой.

Вдруг за спиной стрелы жужжанье,

Кальчуги звон, и крик, и ржанье.

"Стой! — грянул голос громовой, -

Японский ты городовой…"

Он оглянулся: в поле чистом

Мчит, как казак за активистом,

Какой-то пидор, и грозой

Понёсся князь ему навстречу.

"Ага! догнал тебя, борзой! -

Горланит пидор, — Ну, ты мой!

Не обессудь, коль покалечу -

Отрежу яйца до грудей;

А там еби своих блядей".

Руслан весь задрожал от гнева,

Узнав, кто этот пидорас…

Ребята, блин! а наша дева?

Оставим витязей на час;

О них пиздеть ещё мы будем.

Теперь же вспомнить надо мне

Об импотенте-блядуне

И героине нашей, Люде…

Княжну не видел я с тех пор,

Как утащил её втихую,

В буквальном смысле, из-под хуя

Волшебник блядский Черномор,

Воспользовавшись ночью тёмной.

Прости, Людмила, я нескромный

Был очевидец, как тебя,

Концом по воздуху гребя,

Злодей сорвал с постели брачной,

Врубился вихрем в облака

И уволок на север мрачный -

Ты в состояньи столбняка,

Холодным страхом поражённой,

Не понимая ни хрена,

Безмолвной, бледной, обнажённой

Возникла в замке колдуна.

До утра юная княжна

Была в отключке пиздоватой,

Как будто кто её лопатой

Зафельдиперсил. Вот она

Очнулась, пламенем объята

И смутным ужасом полна;

Под хуй летит душой крылатой,

Коленкой тычется куда-то;

"Где ж мой касатик, где супруг?"-

Зовёт и помертвела вдруг.

Глядит пиздосею вокруг.

Вот это лажа! Что ж творится?

Лежит раздетая девица

Среди подушек пуховых

Под гордой сенью балдахина,

Как инвалютная блядина,

В кровати на десятерых.

Три длинноногие богини,

В прозрачных шёлковых бикини

Княжне явились, подошли

И молча вкруг нее легли.

Тогда, играя волосами,

Одна поближе подползла

И шаловливыми перстами

Княжне по спинке провела,

У девы вызвав вздох глубинный,

И трепет шейки лебединой,

И бледность нежного чела.

За нею, жаркий взор бросая,

Скользнула змейкою другая -

И рук пленительный дурман

Объял Людмилы стройный стан,

Лаская кудри золотые,

И грудь и плечи молодые.

Стелясь под всеми, как туман,

Богиня третия лобзает

Красы, достойные небес,

И вот уж нежно раздвигает

Две ножки, чудо из чудес,

И к лону дивному стремится,

Раскрыв от нетерпенья рот.

Меж тем незримая певица

Блатные песенки поёт…

Ребята, спросим откровенно:

Как в данном случае вести

Должна себя, Господь прости,

Девчёнка, кто живого члена,

Считай, не видела почти?

Которую наш мир лукавый

Не научил еще греху?

Кто в эти девичьи забавы

Попала как курча в уху?

Всё верно! Так и поступила

Моя прекрасная Людмила:

В кругу изысканных блядей

Она чуть-чуть помельтешила

Как мотылек среди огней;

Потом, смирившись, разрешила

Всё, что угодно сделать с ней,

Подумав: "Фу, как это мило!"

Но вот Людмила вновь одна.

С восточной роскошью она

Одета как Шехерезада;

Округлости груди и зада

Подчеркнуты. Но сей прикид

Увы, её не веселит;

Она — в тяжёлом раздвоеньи:

Всё тело девичье горит

От первой страсти потрясенья,

А самый тайный уголок

Забыть не может в упоеньи

Скользящих губ прикосновенья

И вглубь входящий язычок;

Душа же — в полном охуеньи…

В святую для невесты ночь,

Не получив, что обещали,

Тоскует княжеская дочь,

Томится в грусти и печали;

В глазах сгущается туман:

"Где нахожусь я? Где Руслан?

Зачем одна я здесь тоскую

Без рук, без губ его, без хуя?

К чему шикарный сей наряд

И тела дивный аромат?"

В слезах отчаянья, Людмила

От ужаса лицо закрыла.

Увы, что ждёт её теперь!

Бежит в серебряную дверь;

Та с лёгким матом отворилась,

И наша дева очутилась

В Пизде… Пленительной игрой,

Прекраснее пизды Армиды

И той, какую ёб порой

Царь Соломон иль князь Тавриды,

Пред ней раскрылся дивный грот,

Плющом обвитый кучерявым;

Подняв набухший влагой свод,

Раздвинув стены величаво,

Он звал войти в его проход

И насладиться там наславу.

Людмила, как в дурном бреду,

Пред чем стоит, не понимает,

Но вот под влажный свод ступает

И медленно идёт в Пизду;

Проходит длинным коридором,

И вдруг пред изумлённым взором

Открылся сад. Мечты предел…

К чему пиздеть?! Быть может, ране

Я б с удовольствием спиздел,

С бокалом лёжа на диване,

Что видел сотни тысяч раз

И наяву, и на "колёсах"

Сады распутного Эроса…

Но, всё же, не рискну сейчас.

Спиздеть для опытного мужа,

Как, извините, пёрднуть в лужу.

Смешить не стоит молодёжь.

Упорствовать, пиздя, к тому же -

Уж распиздяйство, не пиздёж.

Итак, перед княжной вздыхает

В зовущей неге чудный сад:

Как лона дев благоухает

Великолепных миртов ряд;

Косой девичьей на постели

По склону лёг лавровый лес;

Стволами-фаллосами ели

Ломают целочку небес;

Под яйца стриженная туя,

Как непременная часть хуя,

Льнёт к кипарису с двух сторон;

Весёлый шум под небосклон

Несут алмазные фонтаны;

Под ними блещут истуканы,

Застыв в экстазе; Сам Роден,

Певец любовной буффонады,

От этих изощрённых сцен

Резец бы выронил с досады,

Признав отныне свой удел:

Для Новых Русских лить ограды.

Дробясь о мраморны преграды,

Жемчужной огненной дугой

Валятся, плещут водопады;

И в них весёлою гурьбой,

Сверкая в брызгах наготой,

Резвятся юные наяды.

Неся желание услады,

Повеял ветер по кустам;

Мелькают светлые беседки;

Полураздетые кокетки

Зовут уединиться там.

Но безутешная Людмила

Идёт, идёт и не глядит;

Ей баловство сейчас не мило,

Не в жилу ей разврата вид;

Куда сама не зная, бродит,

Прелестный сад кругом обходит,