Прелюдия к счастью - [123]

Представив, как его жена занималась любовью с этим французом в какой-нибудь отдаленной вилле, Найджел почувствовал, как жгуч и невыносим огонь, сжигавший его изнутри. Дико закричав от боли и ярости, он швырнул альбом об стену и принялся уничтожать остальные доказательства неверности жены. Мольберт и холст полетели на пол. Неверная, лживая тварь!!!

Склонившись, Найджел схватил мольберт и стал неистово ломать его рамки, разбрасывая рамку, разбрасывая во все стороны длинные деревянные реечки. Одна из них ударилась о стену. Другая — попала по бесценной вазе, которая, упав на пол, покрытый плиткой, разбилась вдребезги. Третью рейку он отшвырнул куда-то еще.

Он давал выход своей ярости до тех пор, пока оранжерея не превратилась в груду мусора. Найджел остановился, тяжело дыша и оглядевшись, заметил, что уничтожать больше нечего — его ярость уже все уничтожила.

Отбросив в сторону последний обломок мольберта Александра, Найджел выскочил из оранжереи. Слуги, столпившиеся у входа, расступились, как воды Красного моря, пропуская Найджела. Лица всех были перекошены от страха и смятения. Не обращая на них внимания, Найджел бросился в гостиную. Он пересек холл и, переступив порог библиотеки, подскочил к столу. Рывком открыв ящик стола, он вытащил оттуда револьвер и зарядил его. Но Найджел вовсе не собирался драться на дуэли. Он положил револьвер в карман пиджака, вышел из дома и направился к конюшням.

Конюх подтвердил тот факт, что леди Обри уехала верхом и указал, в какую она поехала сторону. На вопрос Найджела — выезжал ли куда-нибудь граф де Жюнти, конюх тоже ответил утвердительно.

— Граф уехал в том же направлении, что и леди Обри, но на двадцать минут позже ее.

— Ну, конечно, — процедил сквозь зубы Найджел, вскакивая на коня, которого подвел к нему конюх. — Они не решаются пока уезжать вместе.

И, пустив коня галопом, он начал лихорадочно обдумывать планы мести для жены и ее любовника.

Тесс вздохнула, легонько пробегая кончиками пальцев по спине Александра. Кожа его была такой теплой и гладкой на ощупь, и под тяжестью его тела она чувствовала себя так спокойно, так уверенно. Повернув голову, она поцеловала Александра в плечо.

Он приподнялся, опершись на руки, и заглянул в лицо Тесс.

— Я люблю тебя, — прошептал он нежно и наклонился к Тесс, почти касаясь губами ее губ.

— Я никогда не перестану любить тебя. Он быстро поцеловал ее и лег рядом.

И только сейчас Тесс почувствовала, как зябко здесь, в этом каменном домике, и внезапно задрожала. Без тепла тела Александра, закрывавшего ее, к ней снова вернулся рассудок, словно окатив ее ледяной водой.

— Господи, что же они наделали?

Тесс села. Повернувшись на бок, Александр краем глаза следил за ее движениями и видел, как она потянулась за сорочкой.

Она была так красива. Вытянув руку, Александр коснулся ее нежной кожи, но вдруг заметил на теле Тесс что-то странное, и рука его так и повисла в воздухе. На боку у нее темнели две большие отметины. Нахмурившись, Александр легонько коснулся их кончиками пальцев.

— Что случилось? — спросил он Тесс. — Эти пятна похожи на синяки.

Тесс замерла, но затем оттолкнула его руку и натянула сорочку через голову.

— Я упала, — сказала она, быстро прикрывая пятна белой тканью сорочки.

Она лгала. Александр заглянул ей в лицо и понял это. В голову его закралась одна догадка, заставившая его не верить Тесс. Александр рывком, несмотря на протесты Тесс, приподнял на ней сорочку и еще раз осмотрел синевато-желтые пятна на ее теле. Они возникли явно не от падения. Александр достаточно много дрался, чтобы понять, что эти синяки не что иное, как след от кулаков.

— Он бьет тебя. — Даже сказав эти слова, Александр с трудом мог поверить в это. И все же он понимал, что это правда. И то, как Тесс вздрагивала от любого неожиданно раздавшегося звука, и то, как она вздрагивала, услышав сердитый голос, и то, как она словно защищаясь, обхватила себя рукой в тот день, когда он нашел ее в своем саду, и ее необъяснимые «болезни» — все это объясняло, наконец, откуда взялись синяки на ее теле.

Александра охватила ярость, такая сильная, что он чуть не умер от негодования. Ее ударил Найджел, он бил ее, и Александр понял, что это было уже не один раз. Он заглянул в опущенное, удрученное лицо Тесс.

— Он бил тебя, это так?

— Да.

Тесс сказала это шепотом, в котором скрывалось столько боли и отчаяния! Никогда раньше Александр не испытывал столь сильного желания убить. А сейчас ему этого хотелось. Он одернул сорочку на теле Тесс, рука его тряслась от гнева, который он испытывал. Приподняв подбородок Тесс, он заглянул в ее глаза.

— Больше он никогда этого не сделает.

Потянувшись за брюками, Александр поднялся на ноги.

— Я хочу, чтобы ты оделась. Потом садись на лошадь и поезжай в гостиницу. Жди меня там.

— Что ты собираешься делать?

Он не ответил. Надев брюки, он наклонился, чтобы взять рубашку.

— Александр? — В голосе Тесс звучала тревога.

Он натянул рубашку и застегнул на ней пуговицы.

— Ты сказала, что любишь меня. Это так?

— Да.

— Значит, доверься мне.

Он нежно улыбнулся ей, и Тесс поняла, что он собирается делать.