Нил Сорский - [71]

Первый храм Ниловой пустыни был освящен в честь Сретения Господня, а сам скит отныне стали звать «Святым Сретением». Возможно, церковь имела придел во имя преподобного Ефрема Сирина: по крайней мере, в середине XVI века он уже существовал[353]. Сретенский храм был небольшим и очень простым по своим архитектурным формам. Нил неоднократно напоминал братии слова святых отцов о том, что еще никто не был осужден за не украшение церкви, и в подтверждение своих слов приводил в пример историю из жития Пахомия Великого.

Когда в обители святого, находившейся в Мохосе, строили церковь, то привезли для нее столбы из плинфы. Увидев их замечательную красоту, Пахомий повелел привязать веревки к столбам и наклонить их так, чтобы они стали «нелепы». В назидание братии он сказал: «Не восхищайтесь красотой изделий ваших рук, чтобы диавол лестью не уловил в свои сети ваш ум. Лучше молитесь, чтобы ваши добрые дела оставались с вами, благодатию Христовою и даром Святаго Духа»[354]. Этот эпизод Жития Пахомия и наставление святого старец Нил включил в текст своего «Предания».

В Ниловой пустыни иноки собирались на общую службу в храме два раза в неделю: со среды на четверг и с субботы на воскресенье. Если на неделе случался праздник Господень или Богородичный, или великого святого, то служба со среды на четверг отменялась. Каждое воскресенье полагалось служить «всенощное скитское, молебен и обедню», на двунадесятые праздники и в дни памяти великих святых, отмеченные в уставе, совершали «всенощное скитское и обедню».

От службы общежительных монастырей всенощное бдение в скиту отличалось своим составом и продолжительностью. Около шести вечера иноки собирались в храме и служили вечерню, после чего ставилась общая трапеза, если день был непостный. Тот, кто хотел воздержаться от пищи (кому это было по силам), мог отказаться. После трапезы иноки проводили время в беседах духовных или читали творения святых отцов. Это было время духовного общения монахов скита. Кому «требовалось вкусити сна», мог немного отдохнуть в своей келье. В первом или втором часу ночи (считая от захода солнца) начиналось всенощное бдение и продолжалось всю ночь до утренних зорь.

На скитской службе все молитвы, тропари, кондаки читались, пели только «Достойно есть» и «Великое славословие». Эта традиция уходит своими корнями в богослужебную практику древних египетских скитов. В патерике есть такой рассказ. Однажды подвижник Скита Павма послал ученика в Александрию, чтобы там продать свои изделия. Ученик был вынужден ночевать на церковной паперти. Увидев церковную службу в главном соборе Александрии, он вернулся в Скит смущенным. Инока так поразила красота церковного пения, что он сказал своему старцу: «Воистину, отец, в лености проводим дни свои в этой пустыни, ни канонов не поем, ни тропарей». На это старец ответил ему, что монахи Скита, в отличие от мирских людей, должны вкушать твердую духовную пищу, а не развлекаться красотой песнопений. «Но должны мы со страхом и трепетом, со слезами и воздыханиями, благоговением, умилением и смирением голосом молитвы Богу приносить»[355].

Во время всенощного бдения скитские иноки вычитывали десять кафизм, то есть половину Псалтири, много времени отводилось на чтение творений святых отцов. После обычных начальных молитв следовали подряд три кафизмы, канон Пресвятой Богородице. После молитвы «Достойно есть» иноки садились на лавки и слушали Божественные писания. Чтение продолжалось час или два (по усмотрению настоятеля). Читали внятно, не торопясь, как бы рассказывая, чтобы все было понятно. Если кто из монахов что-то не понимал, то спрашивал и слушал объяснения. В это время проходила исповедь. Затем вновь следовали три кафизмы из Псалтири, канон Иисусу Христу или тот, который повелит настоятель. И опять читали три кафизмы, стихиры празднику, в канун которого собралась братия. Если это была воскресная служба, то читался канон Святой Троице. После канона пели молитву «Достойно есть», служили литию (общее моление, совершаемое в притворе храма), далее следовали молитвы: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко», «Богородице Дево, радуйся» (три раза), «Буди имя Господне» (три раза). Далее продолжалось чтение Божественных писаний. Потом звонили к заутрени. Читали «Трисвятое», тропарь «Спаси, Господи, люди твоя», Шестопсалмие, тропарь Воскресению или предстоящему празднику и 17-ю кафизму. После тропарей «Ангельский собор» совершался выход с Евангелием. Затем следовал канон, на седьмой песни канона читали Пролог, в это время можно было сидеть. Службу продолжала «Песнь Богородицы»: «Величит душа моя Господа» (ее также не пели, а произносили), канон, «Великое славословие». Молитвы первого часа завершали всенощное бдение. После отпуста иноки благословлялись у настоятеля и расходились по кельям. Повечерие и полунощницу они вычитывали в кельях.

Нетрудно догадаться, что такая служба была под силу далеко не всем и требовала определенного навыка. Описание скитского всенощного бдения мы находим в Житии преподобного Евфросина Псковского, в монастыре которого богослужение совершалось по скитскому обычаю. Однажды в обитель пришел некий священник из Великого Новгорода. В глубине души он считал себя крепким подвижником. Преподобный Евфросин принял его с радостью и выделил ему келью для отдыха. Весь день священник трудился вместе с братией, а как село солнце, пошел на службу. Уже было глубоко за полночь, когда прочитали почти половину Псалтири, каноны и закончилось «великое чтение» (видимо, чтение Божественных писаний) и половина «прочего пения». Это перечисление состава службы в Житии говорит о том, что служили именно скитское всенощное бдение. Кроме того, если бы совершали обычное богослужение, оно бы не вызвало удивления у священника. А тут он, не понимая состава странной службы и утомившись от дневных трудов, стал впадать в малодушие. Сон валил его с ног, глаза закрывались сами собой. Незадачливый подвижник шатался как пьяный, прислонялся к стене, часто кивал головой, которая падала ему на грудь. Наконец, не видя ни конца, ни края службе, он подошел к одному из клириков и спросил его: «Уже далеко за полночь. И что это за пение (то есть служба. —