– Хорошо. Где?
Она знала имена, но не была знакома с этими людьми. Это было семейство из высшего света. Когда Гиллиан была жива, в «Хардич-Хаус», несомненно, бывали гости.
Эмма знала, что она будет выглядеть достойно в доме тех людей. Но она также знала, что все, включая Марка, будут невольно сравнивать ее с Гиллиан.
Она сказала легкомысленно:
– Это будет забавно. – Но слово было выбрано неправильно. Такой вечер вряд ли будет забавен.
– Хорошо, – сказал Марк. – Встретимся в семь часов.
– Буду ждать.
– Я тоже, – сказал он.
Из дома Эммы доносились смех и оживленные голоса. Эмма с сомнением спросила:
– Ты зайдешь?
Конечно, он не захотел. И отлично. Мало было бы радости присутствующим от его визита. Только не Марк Хардич! Марк и Эмма пошли к боковой двери, и он сказал:
– Доброй ночи, Эмма!
Когда он ее целовал, до них долетел уже взрыв смеха, и она сказала:
– Хорошо, что поблизости нет соседей. – Мельница была ближайшим строением, но при существующих обстоятельствах мельница не шла в расчет.
Марк улыбнулся, но она сомневалась, что он доволен.
– Доброй ночи, – пожелала она торопливо.
Ей не было жаль, что он уходит. Не было причин чувствовать себя неловко за смех, доносящийся из дома. Она подождала несколько минут и, когда Марк скрылся из виду, повернулась, чтобы направиться к кухонной двери, которая должна была быть открыта – она не закрыла ее.
Корби открывал запертые ворота со стороны луга. Он сказал любезно:
– Только хорошие друзья, не так ли? – повторяя ее же слова. Похоже, он видел, как Марк поцеловал ее, пожелав доброй ночи.
Она начала с негодованием:
– Почему вы подсматривали?
– Я должен был выпрыгнуть из темноты? Если бы я увидел признаки необузданной страсти, я бы, конечно, показался, но вряд ли мое появление было необходимо в данной ситуации.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.
– Ходил на мельницу проверить отопительную систему. Еще вопросы? – Он ждал ее у угла дома, на дорожке, огибающей небольшой палисадник и ведущей к черному ходу. Она остановилась, перед тем как подойти к нему.
– Почему Марк приказал не пускать вас к конюшням? Да, думаю, и к дому тоже?
– Вы спрашиваете так, будто знаете ответ. Хорошо же вы провели вечер!
– Мы слушали музыку. «Лебединое озеро».
– Вы знаете?
– Вошла Сара. Она сказала: «Я думала, что ты один. Слушаешь Чайковского». Это была любимая музыка Гиллиан?
– Да.
– Вы были с ней знакомы раньше?
– Да.
– Поэтому и купили мельницу?
Он отвечал на все вопросы весьма уклончиво, а теперь и вовсе двинулся к кухонной двери, желая избегнуть допроса.
– Как мы уже решили ранее, давайте каждый заниматься своим делом!
– Согласна, – сказала она. – Сожалею. Но мне хочется знать о Гиллиан.
Он застыл на месте, не оборачиваясь. Она не узнала его голос, когда он произнес:
– Не от меня, ради бога.
Вероятно, он боготворил Гиллиан Хардич. Как безжалостно было стремиться разрушить чужой брак! Но в его голосе чувствовалась боль. И все это она, Эмма! Она уже заставила сегодня страдать Марка, теперь – Корби. Нет, хватит вопросов, хватит исследований!
Дверь кухни открылась, свет выхватил их фигуры из темноты, и Соверен и Хамстер заметили их.
– Привет, привет, привет! – запел Хамстер. – Вы сходили за ней, что ли?
– Мы столкнулись у дверей, – процедила Эмма.
– Представляю, – растягивая слова, сказал Хамстер. Он пошел по садовой дорожке, обвив рукой талию Соверен.
Соверен хихикнула:
– Бет ждет вас, чтобы сделать предложение!
– Мне? – спросила Эмма. – Какое?
– Позволить ей что-нибудь делать для Корби, – сказала Соверен, проходя мимо.
– Что-что?
Проходя через ворота и пересекая луг, они все еще хихикали. Корби также рассмеялся над Эммой. Не долго она продержалась без вопросов. Отбросив гордость, Эмма спросила:
– О чем это они?
– Бет предложила свои услуги по уборке мельницы. Я не нуждаюсь в уборщице. Как-нибудь сам справлюсь, привык уже. Я пробовал вежливо отказаться, но ваш отец придумал лучше. Он сказал ей, что вы убираете у меня.
– С ума сойти! – возмутилась Эмма. – Получается, я наняла Соверен, чтобы спокойнее убираться у вас в доме?
– Что-то вроде этого.
– А вы… вы не ждете от меня, что я брошусь убирать и скрести у вас полы?
– Это вряд ли!
В кухне Эмма сняла пальто и повесила его за дверь. До нее долетали какие-то голоса. Здесь не только Бет!
Лицо Корби было бесстрастно. При ярком освещении было трудно ошибиться. Возможно, ей пригрезилось, что она ранила его чувства. На самом деле он просто испытывал раздражение в ответ на ее дерзость. Она сказала с облегчением:
– Предположим, Бет предложит мне уступить место. Интересно, какова заработная плата?
– Как на аттракционе колец, выбор призов, – сказал Корби.
– Только не кувшины! – улыбнулась Эмма. – Давайте войдем. Там что-то происходит!
Бет сидела на табурете перед камином, ее нависшие на лицо волосы придавали ей сходство с ведьмой. Там были Спарки, Топор Харрисон и Мэг – отец и мать Соверен.
Топор смешил всех, рассказывая забавные случаи из жизни ярмарки. Кроме отца Эммы, все знали эти истории. Отец простодушно смеялся вместе со всеми.
Теперь шел разговор о решении властей лишить целую ярмарку земли. Эмма поздоровалась и села на диван. Топор начал душераздирающий подсчет клиентов, требующих обратно свои деньги. И сообщил одну маленькую деталь: все они не могли найти выход из «Комнаты страха».
