Кремневый скол - [24]

Кремнячка стояла над ним. Одна рука ее покоилась на его плече, другой она крутила волосы у его виска.

Руслан рассмеялся. Злость на похитителя осталась за порогом, как Бжяцал и Пиркья. Картина позволяла предположить, что брачная ночь состоялась. Теперь Камидат не отдаст кремнячку даже секретному институту в Кремле, подумал Руслан если не равнодушно, то с гордостью за упрямого земляка. Он еще не знал, что кремнячка — из рода Гуажв, его ахшя, иначе потребовал бы от Камидата, чтобы тот стоял перед ним, вытянувшись в струнку, как подобает зятю.

* * *

А было все так. Проснувшись рано утром, кремнячка первым делом вынесла из дому скамьи. Это могло означать, что в следующую ночь баррикада не понадобится, когда она прекрасно управляется с ключами и задвижками, но Камидат понял жест невесты в более лестном для себя варианте: в следующую ночь двери ее покоев для него уже открыты. И занервничал от избытка радости. «Бедняжка» догадалась, как его можно успокоить, и сама вызвалась крутить волосы у его виска. Различив фигуру Руслана сквозь пелену счастья, застившую ему глаза, Нур-Камидат встал навстречу, благодушный и приветливый. Кремнячка же смущенно отпрянула.

— Я назвал ее Минадорой, — сказал Камидат. — «Минадора» ей больше подходит. Да, Минадора?

Кремнячка вертикально покачала головой.

Руслан зажег спичку. Этим жестом юноша из Племени Летящих Ножей объяснял, что он приветствует ее, немного сомневаясь в понятливости кремняков, но в шутку. Подтверждая, что она оценила его юмор, кремнячка три раза ткнула Руслана указательным пальцем в пах.

Интересные обычаи у кремняков! Руслан вручил кремнячке послание. Она встала в углу и стала рассматривать букет трав и соцветий, шевеля губами, как при нашем обычном чтении.

Камидат был необычайно приветлив. Он лишь несколько приревновал, когда кремнячка ткнула гостя пальцем в пах, но он воспринимал Руслана не иначе как родственника, однофамильца жены, о чем парень пока не знал.

— Минадора, байщ, байщ! Подай дощечку брату-ученому, пусть посмотрит, как ты ее исполосовала!

«Конечно, мы с кремняками — братья!» — подумал Руслан и подивился уму простого крестьянина.

Кремнячка принесла работу и подала гостю. Брат-ученый аж привстал.

— Погляди, Камидат!

— Нур…

— Нур! Это же абхазский орнамент!

Камидат вряд ли знал, что такое орнамент, но как могла Минадора сделать что-то не абхазское! Или не абазинское.

— А что, Минадора тебе не абхазская девушка? — запротестовал он и воспользовался случаем, чтобы оглянуться на нее. — Ну, она — абазинка. Абазины той же нации, что и мы. Правда, Минадора?

Если Камидат решил, что она — абазинка, то его уже не переубедить. Ошибка, как кукушка, заняла гнездо в его сознании, и ее невозможно было из этого гнезда вытравить.

— Я не об этом, Нур, — слабо возразил Руслан.

— Камидат…

— Камидат, — снова начал Руслан, но тут же подумал, что напоминание о происхождении девушки из времени, удаленного от нас на тыщи лет, еще больше распалит и обидит мудрого, но малограмотного крестьянина. — Ты прав, разумеется! — только и сказал он. — Тебе страшно повезло, Камидат!

Эту истину Камидату настолько приятно было услышать, что на этот раз он даже не стал оспаривать свое имя. Жестом, позаимствованным у своих благоприобретенных родственников, он три раза ткнул гостя в пах.

И усадил ученого у огня.

— А Минадора ни в коем случае не сядет при чужом! — радостно болтал Нур-Камидат. — Все обычаи соблюдает, не то что девицы равнинных сел… Но не могу ее заставить говорить — и все тут! Правда, Минадора? — оборачивался он к ней при каждом удобном случае. — А сегодня утром сама развела огонь. Представляешь! Трудно ей, как и мне, разжигать огонь. У нее, как и у меня, это — наследственное. Все же разожгла с помощью газеты. Правда, Минадора? Байщ, байщ, Минадора!

Поспешно спрятав послание, она вернула личику выражение покорности. Это заметил Руслан, но не Камидат. Она подошла. Жених взял ее за руку и ласково заглянул в глаза.

— Вон там найдешь муку и котел. Свари-ка нам мамалыги, как я тебя учил! Это — гость! Она уже умеет. Ей только раз увидеть. — Он с удовольствием говорил о ней, но говорить о ней ему было недостаточно: ему надо было говорить с ней и смотреть на нее; он снова нашел предлог обернуться к невесте: — Это же гость, Минадора! Скажи ему: гостям мы всегда ра-ады! Да говори же! Это ученый парень, не станет требовать строжайшего соблюдения обычаев, — все приставал к ней с разговорами.

— Дык! — сказал он, обращаясь к кремнячке. — Ты похозяйничай тут, Минадора, а я принесу еще дров, — и вышел.

* * *

Воспользовавшись тем, что они остались одни, Руслан стал объяснять кремнячке причину своего прихода. Помогая себе жестами, он дал ей знать, что озабочен пропажей своих друзей.

Она улыбнулась, кивнула ему и знаками объяснила, что и за нее беспокоиться есть кому. Именно это его окончательно успокоило. Теперь Руслан знал, что брат кремнячки не сделает Нине ничего дурного, потому что кремняки — как предполагали они с Ермолаем в отличие от Игоря Павловича — существа разумные.

— Почему ты не говоришь, Минадора? — спросил он. — Почему ты все время молчишь? Мне же интересно слышать ваш язык, — и для большей ясности показал кончик языка. — Ты умеешь говорить?