Контрабандисты Гора - [133]

— Если спустишь слина, — предупредил Акселя вышедший из лесу мужчина, — он умрёт.

— Спокойно, Тиомен, — мягко сказал мой товарищ.

Его зверь, похоже, оправдывая закрепившуюся за его видом репутацию редкостных упрямцев, расценивал вновь прибывших как не больше, чем помеху в его деле. Он был готов возобновить охоту.

Я знал о слинах достаточно, чтобы понимать, что любое хорошо выдрессированное животное, к которым, без сомнения, относился и Тиомен, могло быть натравлено на кого угодно, достаточно всего лишь условного сигнала его владельца или пользователя. Это могло быть любое невинное слово или жест, за которым пряталась команда «убить». Обычно, это всё же слово, поскольку его достаточно было услышать, а жест надо увидеть, то есть находиться в поле зрения. Несомненно, Тиомен мог бы, в одном яростном рывке, достать их лидера и оторвать ему руку или голову, но это был бы его последний бросок. Его накололи бы сразу на несколько копий, прежде чем он смог бы повторить атаку. Аксель явно не горел желанием терять своего слина. Кроме того, я не дал бы и ломаного бит-тарска за наши с ним жизни, если бы он оказался достаточно глуп, чтобы натравить Тиомена на вновь прибывших.

Я насчитал одиннадцать мужчин. В таких делах знать точное число твоих противников — признак хорошего тона. Их вожак, бородатый мужчина, был высок и худощав. Его одежду, пошитую из шерсти скачущего хурта, покрывали пятна коричневого и чёрного цветов. На его поясе висели ножны кинжала и меча, а в руках он держал охотничье копьё. Его товарищи были одеты примерно так же. Двое из них держали готовые к стрельбе арбалеты, болты уже лежали на направляющих. Ещё трое были вооружены сетями.

— Как охота? — поинтересовался Аксель, достаточно любезным тоном.

Отряд, действительно, выглядел как охотничья партия. Правда, я не увидел табука, свисающего с шеста, или шкуры, переброшенной через плечо кого-либо из них.

Интересно, подумалось мне, как давно они находились в походе. Я не ожидал бы столкнуться в этой местности с охотниками, если только они не были охотниками корабельного лагеря. А эти таковыми не казались совершенно. Фактически, мы были слишком далеко от корабельного лагеря.

— Что вы здесь делаете? — спросил лидер вновь прибывших.

— Охотимся, — ответил Аксель.

— И где же ваша добыча? — осведомился бородач.

— Пока нету, — развёл руками Аксель.

— Возможно, — усмехнулся его оппонент, — добыча, это именно вы.

— Наш друг, — сказал Аксель, демонстративно потрепав Тиомена по холке, — мог бы убить, по крайней мере, одного из вас.

— Возможно, даже больше, — признал вновь прибывший. — Но было бы позором убивать такое прекрасное животное.

— Я бы предложил, — вполне доброжелательно сказал Аксель, — что вы не станете мешать нашей охоте.

— Как и вы, я надеюсь, нашей, — ответил ему мужчина.

— Ничуть не собирались, — заверил его Аксель. — В таком случае, желаю вам всего хорошего.

— Задержитесь немного, — попросил его вожак незнакомцев.

— Конечно, у вас ведь копья, — хмыкнул Аксель.

— Ясон идёт, — сообщил один из вновь прибывших.

Кто-то действительно приближался со стороны реки, которая была к югу от этого места.

Я подозревал, что эти несколько незнакомцев, несомненно товарищи тех, кто приближались к нам в данный момент, первоначально пересекли реку где-то восточнее. Ни на ком из них я не заметил кепок, столь любимых моряками, так что, у меня были некоторые основания предположить, что они, скорее всего, прибыли с юга, возможно, откуда-то издалека, например, из бассейна Лауриуса, а затем переправились через Александру.

Вновь прибывших, также вооруженных копьями, оказалось четверо. Итого пятнадцать.

На поводке за одним из мужчин шагала высокая, яркая, темноволосая женщина, чью шею, ожидаемо, окружала обычная стальная полоса. Одета она была в короткую, ярко алую рабскую тунику, разрезанную по бокам. Два тарска хорошего брундизиумского серебра, оценил я.

Мужчина, державший поводок, приблизился и встал рядом с вожаком. Рабыня тут же опустилась на колени у ноги лидера и склонила голову.

— Подними голову, — бросил тот и, когда девушка, не промедлив ни ина, подняла голову, поинтересовался: — Ну, что скажешь?

— Неплохо, — сдержанно похвалил Аксель.

Это показалось мне довольно прохладной оценкой, и у меня закрались подозрения, что в его сердце уже прочно обосновалась Асперич.

Тогда мужчина перевёл вопросительный взгляд на меня. Очевидно, что он был доволен своей рабыней, и хотел представить её в выгодном свете.

— Превосходно, — польстил ему я.

— Что у тебя на шее, Донна? — спросил бородач.

— Рабский ошейник, Господин, — ответила девушка.

— И что это означает? — уточнил вожак.

— То, что я — рабыня, Господин, — сказала она.

— А скажи мне, Донна, что находится на твоём левом бедре? — поинтересовался мужчина.

— Клеймо рабыни, Господин, — сообщила она.

— И что это означает? — повторил он тот же вопрос.

— То, что я — рабыня, Господин, — в той же манере ответила Донна.

— И что за предмет одежды Ты носишь? — не отставал вожак охотников.

— Это — рабский предмет одежды, — сказала она.

— Тогда почему же Ты носишь такой предмет одежды? — полюбопытствовал мужчина.