Кони за окном - [7]
Дочь. Спасибо. Я его починю.
Она открывает шкаф, чтобы поставить туда кресло-каталку. Награды исчезли. За дверью сад с абрикосовыми деревьями в цвету. В саду медленно качается деревянная лошадка. Дочь ставит кресло-каталку рядом с деревянной лошадкой.
Посыльный(смущенный светом, проникающим из сада). Это очень редкая вещь… В наши дни больше не производят таких красивых и удобных вещей… Главное вытирать с него пыль, особенно с подлокотников. Грязь сильней всего въедается в подлокотники…
Дочь(закрывает шкаф). Я знаю. Я годами пытаюсь вытащить крошки, закатившиеся в пол, и у меня ничего не получается.
Посыльный. Главное запастись терпением. Ваш старик — тихий сумасшедший, с ним спокойно. Его присутствие в углу комнаты будет как луч света.
Дочь. Он всегда был таким, добрым и спокойным, невероятно спокойным.
Посыльный. В глубине души он, быть может, совсем не изменился.
Дочь. Он был таким добрым, что я почти ничего о нем не помню. (Гладит шкаф, прислонясь к нему.) Он никогда на меня не кричал, никогда не смотрел в глаза и не помню, чтобы он когда-нибудь ко мне обращался… (Шум в шкафу, как будто ребенок оседлал деревянную лошадку.) Когда я была маленькой, он покупал мне игрушки, но не осмеливался их дарить. Он складывал их в шифоньер и однажды доски сломались под их тяжестью. (Другой звук в шкафу, как будто тысячи абрикосовых косточек падают с одной полки на другую.) Шифоньер по-прежнему стоит на том же месте, мне никогда не хватало смелости открыть его и заглянуть внутрь. Иногда холодными ночами я слышу, как стучат колесики и пружинки.
Пауза. Они слушают, что происходит в шкафу.
Посыльный. У нас в казарме так же. Иногда ночами я слышу, как пули чертят тайные траектории в стволах винтовок. А мои ботинки в темноте запинаются друг за друга.
Дочь. Позже, начав стареть, он все больше стал меня избегать. Он передвигался из комнаты в комнату незаметно, как тень. Садился за стол и молча ел. В конце концов его тарелка оказывалась такой чистой, что меня это даже пугало. Некоторые старики рыгают после еды. Только не он, он часами сидел сжав челюсти. Когда шел дождь, он сидел у окна и смотрел в пустоту. Иногда он гулял под дождем, и вот что странно, его одежда оставалась сухой. Любые двери он открывал совершенно бесшумно, а его движения рассеивались в воздухе… Его одиночество было таким глубоким, что удивительно, как у него могли появиться дети… Вы спите?
Посыльный. Нет, мадмуазель, я думал с закрытыми глазами.
Вдруг с глухим звуком, напоминающим взрыв, из крана вырывается струя черной воды.
В то же время окно открывается, как от порыва ветра. Окно находится на уровне тротуара, и мы видим только ноги, множество ног, идущих по горам сломанных и порванных игрушек, можно сказать, по трупам игрушек. Громкая военная музыка и приветственные возгласы.
Дочь. Что происходит? Они все потеряли голову?
Она бежит к окошку, он — к крану.
Посыльный(закрывая кран). Нет, мадмуазель, это парад. Возвращаются солдаты-освободители…
Дочь(смотрит на ноги; от салюта в комнате всполохи света). Какие они красивые… И все целы?
Посыльный. Одному черту известно… Иногда их возвращается больше, чем уходит… Но сложно понять из-за толчеи. Из-за толчеи и темноты.
Дочь. Отец говорил, что иногда солдаты освободители идут бок о бок с освобожденными солдатами. Это возможно?
Посыльный. Мадмуазель, вам лучше закрыть окно.
Дочь. Я хочу отправить им воздушный поцелуй… (поднимается на чемодан, заполненный цветами, и наклоняется через подоконник.) — Браво! Браво!
Посыльный. Поверьте, мадмуазель, это бесполезно. Они слепые. Слепые и глухие. Оркестр играет для публики.
Дочь. Я хочу увидеть лошадей. Лошади невинны. Я так люблю смотреть на лошадей…
Посыльный(закрывая окно). Не доверяйте лошадям, они не такие как раньше. Они все стали мстительными и ненасытными. Они бродят повсюду и караулят за окнами и под дверью.
Дочь. Как грустно. Думаете, они и сейчас нас подстерегают?
Посыльный. Не знаю. Может быть. А быть может, и нет. До свиданья, мадмуазель, не забывайте протирать подлокотники.
Дочь. Вы уже уходите?
Посыльный(не двигается, она уходит). Уже поздно, я должен успеть повидаться с другими.
Дочь(ее голос доносится из коридора). Только пожалуйста, уходя, не хлопайте дверью. Мой отец просыпается от малейшего звука. Иногда я боюсь открыть книгу…
Посыльный. Можете на меня рассчитывать, можете на меня рассчитывать…
Посыльный приближается к рампе, достает свои «партитуры», открывает их, кладет на пол. Поднимает бубен над головой.
Посыльный.
Звон бубна.
Год тысяча восемьсот пятнадцатый.
Звон бубна.
Пруссия захватывает шведскую Померанию, Познань, Данциг и часть Вестфалии.
Звон бубна.
Австрия захватывает Венецию.
Звон бубна.
Россия захватывает Великое Герцогство Варшавское и Финляндию.
Звон бубна.
Норвегия переходит от Дании к Швеции.
Звон бубна.
Посыльный удаляется. Свет медленно набирает силу, и мы видим почти тот же интерьер. Муж с голым торсом моется перед краном. Вода течет по капле. Жена накрывает на стол. Она ходит между столом и шкафом, откуда достает посуду, столовые приборы и т. д.
Муж(не поворачивая головы)
…Как-то утром саксофонист, явно перебравший накануне с вином, обнаруживает в своей постели соблазнительную таинственную незнакомку… Такой завязкой мог бы открываться бытовой анекдот. Или же, например, привычная любовная мелодрама. Однако не все так просто: загадочная, нежная, романтическая и в то же время мистическая пьеса Матея Вишнека развивается по иным, неуловимым законам и таит в себе множество смыслов, как и вариантов прочтения. У героя есть только девять ночей, чтобы узнать странную, вечно ускользающую девушку — а вместе с ней и самого себя.
Матей Вишнек (р. 1956), румынско-французский писатель, поэт и самый значительный, по мнению критиков, драматург после Эжена Ионеско, автор двадцати пьес, поставленных более чем в 30 странах мира. В романе «Синдром паники в городе огней» Вишнек уверенной рукой ведет читателя по сложному сюжетному лабиринту, сотканному из множества расходящихся историй. Фоном всего повествования служит Париж — но не известный всем город из туристических путеводителей, а собственный «Париж» Вишнека, в котором он открывает загадочные, неведомые туристам места и где он общается накоротке с великими тенями прошлого — как на настоящих Елисейских полях.
Номер открывает роман румынского драматурга, поэта и прозаика Матея Вишнека (1956) «Господин К. на воле». Перевод с румынского (автор известен и как франкоязычный драматург). Вот, что пишет во вступлении к публикации переводчица Анастасия Старостина: «У Кафки в первых строках „Процесса“ Йозефа К. арестовывают, у Вишнека Козефа Й. выпускают на волю. Начинается кафкианский процесс выписки из тюрьмы, занимающий всю книгу. „Господин К. на воле“, как объясняет сам Матей Вишнек, это не только приношение Кафке, но и отголоски его собственной судьбы — шок выхода на свободу, испытанный по приезде в Париж».
Пьеса одного из американских драматургов XX века посвящена значительной для истории США личности — белому аболиционисту Джону Брауну, убежденному стороннику насильственного изменения общества. Накануне войны между Севером и Югом он возглавил партизанский отряд колонистов — противников рабства, в результате неудачного рейда на арсенал города Харперс-Ферри был схвачен и казнен.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
![История западной окраины [=Вестсайдская история]](/storage/book-covers/4f/4f8b6b29481259768ef776f230a755de11a1c682.jpg)
Мысль о создании пьесы о современных Ромео и Джульетте зародилась у группы американских театральных деятелей — еще в 1949 г. В 1950-х гг. усилилась эмиграция пуэрториканцев в Америку. Часть американской молодежи встретила их враждебно. Этот антагонизм, не раз приводивший к серьезным столкновениям, и был положен авторами в основу произведения «История западной окраины» («Вестсайдская история»). Пьеса написана Артуром Лорентсом, стихи — молодым поэтом Стефаном Сондгеймом, музыка — композитором Леонардом Бернстайном, а постановка и танцы осуществлены Джеромом Робинсом. В августе 1957 г.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.