Кони за окном - [9]
Муж(расставляя столовые приборы). Вот-вот! Я же говорил… Труба протекает… Бог знает, когда она начала течь… Окна грязные…
Жена. Они грязные снаружи!
Муж. Это ничего не меняет. Я хочу сказать, так ничего не выйдет. Я говорю, мы должны быть чистыми и твердыми. Как снаружи, так и внутри. Мы все! Потому что победа стучится в дверь! Победа приближается, она рядом, скоро мы ее увидим… Она не за горами!.. Может, она уже здесь… А мы? Как мы ее встречаем? Грязными тарелками, хлопаньем этой дерьмовой двери? Наша жизнь должна быть кристально чиста… (глядя на стол.) Чего-то не хватает.
Жена. Свечи! Я принесу свечи.
Муж(с энтузиазмом, целуя ее). Да! Да!
Жена(продолжая его целовать). Ганс! Ганс, дорогой, я так по тебе скучала!.. Я считала дни…
Муж(холодно вырывается). Подожди! Подожди! Свечи!
Жена. Ты слышал, мадам Хильда получила конверт? Она уже две недели не решается его открыть.
Муж(ищет место на столе, куда бы поставить свечи). Будущее… говорит полковник… принадлежит нам… Это что-то огромное, грандиозное, колоссальное… похожее на нас… по нашему образу и подобию… по подобию лучших из нас… Ибо война не убивает! (Зажигает свечи.) Мы рождаемся на войне! Мужчины, настоящие мужчины, всегда рождаются на войне! Да! Да! Да! Через смерть, только пройдя через смерть! Только смерть делает нас сильными… Она взращивает нас… Она око, взирающее на нас… постоянно… оттуда… отсюда… сверху… снизу… Она нас понимает. Она наш судия! Она нас опьяняет… потому что за ней стоит победа!
Жена. Ганс, ты слышал, что я сказала?
Муж. Бутылки! Бутылки! Бутылки!
Жена. Пустые?
Муж. Пустые! Пустые! Пустые! И банки с повидлом!
Жена. Все?
Муж. Все! Все! Все!
Жена(несет банки). У нее все три сына ушли на фронт… И теперь она не хочет открывать конверт… Она весь день сидит в доме с закрытыми ставнями, в темноте… Иногда она выходит за молоком, и берет конверт с собой, иногда показывает его булочнику или мяснику… Но не открывает… Ганс, ты меня слушаешь?
Муж(как завороженный, продолжает расставлять предметы на столе). Так бывает… Это возможно… никто этого не отрицает… потери неизбежны… потери всегда неизбежны… Когда есть благородная цель… Когда будущее сияет как солнце… Мы должны смириться с потерями… Мы должны отдать свою кровь… Но эта кровь… Что она значит? Что, по-твоему? Да… Течет кровь… Но таким путем она возвращается к своим истокам! Потому что она станет той связью… Связью, которая нас позже… объединит! Это строительный раствор, который будет удерживать нас плечом к плечу… в великом здании… Аааа! (Короткая пауза.) Вот так.
Жена. Да, Ганс, все так. Но мне все равно грустно… Чем больше я молюсь, тем мне грустней… и тем страшнее… Иногда мы молимся вместе с мадам Хильдой и ее дочерью… мы часами молимся… дверь все время хлопает… на улице все куда-то бегут… а мы беспрерывно думаем… я думаю о тебе… вижу тебя… я молюсь до немоты… я почти потеряла голос… а мадам Хильда так ослабела…
Муж. Вот этого я совсем не люблю. Я хочу видеть тебя красивой и здоровой… Зажги лампы. Все лампы! (Он направляет весь свет на стол.) Фуражку! (Она приносит ему фуражку.) Стулья… все стулья… поставь сюда в ряд… Мусорное ведро… сюда… Бельевую корзину… переверни ее… (Разбрасывает одежду. Восхищенный горой предметов.) Отойди! (Вскакивает на стул.) Именно так все и было… Дай графин с водой!
Жена. Боюсь, мадам Хильда совсем ослепнет…
Муж(наливая воду из графина на стол, он прочерчивает демаркационную линию, разделяющую предметы на два лагеря). Да, все так, именно так… Смотри! (Все это время он яростно передвигает предметы, переворачивает их, меняет местами и т. д.) Мы… мы стояли здесь! Вот! Это мы! (Указывает на «армию» бокалов и бутылок.) Я… вот этот бокал — это я! Да, точно!.. Мы все ждали… бок о бок… плечом к плечу…как одно огромное сердце… как сердце, которое… вдруг… срывается и несется… да… как лавина… которая летит с горы… Кто способен устоять против лавины? Никто! Никто! Это было как сон… как космос… Бац! И прорыв! Бац! И мы уже за лесом! Бац! И уже на холме… А сердце… грохочет! Сюда! Правее! Патроны, живо! Огонь! Огонь! Огонь! Видишь? Все сметено… ничего не осталось, ничего, камня на камне… (Постепенно вся комната становится проекцией поля битвы.) Вот так! Мы все разнесли на атомы… и после этого… после этого… из всего этого… из всех этих крошек… нам будет проще построить новый мир… потому что мы его построим… мы его восстановим… но уже по нашему образу и подобию… потому что наш полковник говорит… мир должен иметь единый образ… наш!.. даже не столько наш, сколько лучших из нас… лучших из нас, понятно?.. Вот так! А враг, думаешь, где прячется враг? Подлый, коварный, трусливый, мерзкий враг? Где ты видишь дрожащего от страха врага? Где ты видишь гнусного и… и… Где ты видишь врага? Ну, где?
Жена(показывает на гору тарелок). Здесь!
Муж. Нет! Это мы!
Жена. Тогда где?
Муж. Думай сама. Шевели мозгами!
Жена(смешавшись). В супнице?
Муж. Черт! Думай! Думай! Думай!
Жена(плача). Не знаю… здесь?
Муж. Да! Да! Да! (Целует ее.) Здесь! Как крыса! Черт его побери! Да, дорогая…
Жена. Дорогой!
Муж. А теперь попробуй представить… мы его окружаем…
…Как-то утром саксофонист, явно перебравший накануне с вином, обнаруживает в своей постели соблазнительную таинственную незнакомку… Такой завязкой мог бы открываться бытовой анекдот. Или же, например, привычная любовная мелодрама. Однако не все так просто: загадочная, нежная, романтическая и в то же время мистическая пьеса Матея Вишнека развивается по иным, неуловимым законам и таит в себе множество смыслов, как и вариантов прочтения. У героя есть только девять ночей, чтобы узнать странную, вечно ускользающую девушку — а вместе с ней и самого себя.
Матей Вишнек (р. 1956), румынско-французский писатель, поэт и самый значительный, по мнению критиков, драматург после Эжена Ионеско, автор двадцати пьес, поставленных более чем в 30 странах мира. В романе «Синдром паники в городе огней» Вишнек уверенной рукой ведет читателя по сложному сюжетному лабиринту, сотканному из множества расходящихся историй. Фоном всего повествования служит Париж — но не известный всем город из туристических путеводителей, а собственный «Париж» Вишнека, в котором он открывает загадочные, неведомые туристам места и где он общается накоротке с великими тенями прошлого — как на настоящих Елисейских полях.
Номер открывает роман румынского драматурга, поэта и прозаика Матея Вишнека (1956) «Господин К. на воле». Перевод с румынского (автор известен и как франкоязычный драматург). Вот, что пишет во вступлении к публикации переводчица Анастасия Старостина: «У Кафки в первых строках „Процесса“ Йозефа К. арестовывают, у Вишнека Козефа Й. выпускают на волю. Начинается кафкианский процесс выписки из тюрьмы, занимающий всю книгу. „Господин К. на воле“, как объясняет сам Матей Вишнек, это не только приношение Кафке, но и отголоски его собственной судьбы — шок выхода на свободу, испытанный по приезде в Париж».
Пьеса одного из американских драматургов XX века посвящена значительной для истории США личности — белому аболиционисту Джону Брауну, убежденному стороннику насильственного изменения общества. Накануне войны между Севером и Югом он возглавил партизанский отряд колонистов — противников рабства, в результате неудачного рейда на арсенал города Харперс-Ферри был схвачен и казнен.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
![История западной окраины [=Вестсайдская история]](/storage/book-covers/4f/4f8b6b29481259768ef776f230a755de11a1c682.jpg)
Мысль о создании пьесы о современных Ромео и Джульетте зародилась у группы американских театральных деятелей — еще в 1949 г. В 1950-х гг. усилилась эмиграция пуэрториканцев в Америку. Часть американской молодежи встретила их враждебно. Этот антагонизм, не раз приводивший к серьезным столкновениям, и был положен авторами в основу произведения «История западной окраины» («Вестсайдская история»). Пьеса написана Артуром Лорентсом, стихи — молодым поэтом Стефаном Сондгеймом, музыка — композитором Леонардом Бернстайном, а постановка и танцы осуществлены Джеромом Робинсом. В августе 1957 г.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.