Клинок Императора - [18]

Когда вокруг начало быстро светать, Ингвар Хребтолом сплюнул себе под ноги вязкую слюну, выдохнул жаркий пар и втянул носом морозный воздух. Рассвет вступал в свои права, а сигнала всё не было. Выругавшись, он повернулся в сторону света, чтобы взглянуть на ненавистное солнце, да так и замер. Рассветом даже не пахло, а свечение исходило из гигантского росчерка разорвавшего пространство в нескольких километрах от его войска. Разрыв ширился, удлинялся, края его ярко засверкали и резким рывком раздались далёко в стороны, а затем через несколько секунд адский треск звуковой волны докатился до войска, оглушая, и заставляя воинов, качнутся.

Послышался мат, гомон и выкрики, толпа рабов заволновалась, наблюдая невероятную картину раскрывающегося портала. Прорыв в пространстве был так огромен, что напоминал скорее мираж, в котором отражалась столица империи людей. Голубоватые шпили высокого города терялись где-то за верхней кромкой портала упирающейся в небо, а в низу понукаемые своими командирами, из портала один за другим начали выходить подразделения рыцарей. Отряды стальной пехоты императора занимали места по обе стороны от портала, освобождая место имперским легионам.

Тёмное войско тоже не стояло на месте, изменившаяся ситуация заставляла их реагировать на новую угрозу. Лидеры быстро навели порядок в собственных войсках, Хварги сжали ряды, разбившись на четыре подразделения по сотне топоров в каждом. Дроу оттянулись назад готовые контратаковать врагов, если они попробуют вклинится между квадратами закованной в латы пехоты Хваргов. Если бы у тёмных была возможность отступить они бы так и сделали, но бежать было некуда. Горы были завалены снегом, между ними и проходом в подземье разворачивалось людское войско, а позади всё еще неприступно возвышалась крепость.

Пока захватчики перестраивались, выпустив впереди своего строя монструозные отряды рабов, люди окончательно покинули портал. Зарево, через которое виднелась столица империи, блекло пока не распалась на десятки истаивающих миражей, оставив после себя лишь растаявший снег и четырёхтысячное войско императора. Два легиона регулярной армии заняли своё место по центру войска и размеренным шагом двинулись на встречу с противником. Рыцарские корпуса, словно два стальных крыла разошлись в стороны, заходя на Хваргов и Дроу с флангов.

Этот гамбит, жертвенной пешкой в котором послужила Барута, император спланировал после того как архивариус Муник сообщил ему о том, что под землями Хребта Асарака кто-то проводит ритуал божественной мощи. Тогда он еще не знал, какое именно заклятье собираются сотворить враги, зато знал, какое могут сотворить его маги. Являясь достаточно умным человеком он понимал, что Барута в любом случае обречена, и опасался лишь того что его войско появившись внутри локации без поддержки магов, без конницы (портал ограничивал количество живых существ, вложенной в него энергией) окажется перед лицом превосходящих или равных сил врага. Теперь же, завидев перед собой уступающих в численности тёмных, и он, и его бойцы воспряли духом.

Взметнулись боевые штандарты, воздух всколыхнулся от пронзительного рёва боевых рогов, приветствующих зажатый в крепости шестнадцатый легион. Стоит ли говорить, что воины лицезревшие возникновение портала и появление имперского войска с крепостной стены, разразились приветственными криками. Император их не бросил, прямо у них на глазах произошло чудо, поднявшее их боевой дух до небес.

Тёмное воинство оказалось в полном окружении, единственное, что они могли предпринять, так это попытаться выгрызть победу зубами. Да их меньше, но только полнейший идиот будет недооценивать Хваргов спаянных монолитным строем, которых поддерживают самые известные и коварные убийцы этого мира — Дроу.

Когда дистанция между армиями сократилась до критической, Ингвар Хребтолом отдал приказ к атаке. И неудержимая толпа рабов тут же бросилась вперёд, туда, где прикрытые ростовыми щитами, шагали шеренги имперских легионеров.

Закричали командиры, дублируя команды, воины остановились, строй сжался. Ростовые щиты уперлись в землю, выставленные, словно рыбья чешуя внахлёст. Молодые воины, из которых формировались первые линии легионеров, считались в людской армии смертниками. Именно они всегда держали первый удар врага, и только выжив в нескольких первых схватках, получали право считаться опытными воинами и занять место немного дальше первого ряда. Сейчас их тела дрожали, пот тёк градом по лицам, нечего не видя из-за своих щитов они могли лишь молиться и уповать на то что выдержат первый и от того самый страшный натиск.

На накатывающую волну монстров обрушился залп стрел, утонувший в море оскаленных рож без следа. Горбатые троглодиты, наклонив свои крепкие и массивные головы обогнали остальных рабов и развив бешеную скорость, первыми врезались в легионеров. Удар был страшен, лопались деревянные щиты, окованные металлическими полосами, ломались руки, удерживающие их, и падали наземь воины. Людское войско дрогнуло, волна гоблинов и кобольдов нахлынула, усиливая давление и расширяя бреши в первых рядах. Но дальше нескольких шагов не дали отступить последние шеренги легионеров. Крякнув от напряжения, встали седовласые ветераны намертво, не давая остальным пятиться дальше. Именно здесь, позади всех остальных, стояли лучшие из лучших, те, кто пережил десятки схваток и остался жив, те, кто по праву носил пластинчатые доспехи и самые тяжёлые щиты. Последний ряд пехоты был опорой любого легиона, простое правило — чем больше схваток ты пережил, тем дальше от переднего края твоё место — формировало элиту, способную устоять там, где падут все остальные воины.