Стрела вылетела из ночной тьмы беззвучно, ударила точно в лоб ковыляющему по щиколотку в грязи человеку, и опрокинула его наземь. Тупой наконечник подобных стрел был создан специально для таких случаев. Чтобы оглушить, сбить с ног, но не убить.
Путник выглядел богато. Меч на поясе украшенный серебром, золотые перстни и одежда из дорогой ткани. Что он делает ночью, посреди тракта без охраны и даже лошади… оставалось загадкой.
Мар, зверолюд из дома Мягкой Лапы, остался сидеть на ветке. Достал новую стрелу и тихонько свистнул. Его единокровные братья двумя тенями скользнули из леса к оглушённому человеку. Чтобы связать того, обобрать, а затем допросить. Ибо внешний вид упавшего в грязь путника кричал о том, что за него можно получить богатый выкуп.
Тонкий, едва ощутимый запах гнили коснулся чувствительного носа Мара, в тот момент, когда его братья были уже в шаге от добычи. Они тоже почуяли запах, но не придали ему значения. Гнойная рана? Болезнь? Какая разница, ведь зверолюду невозможно заразиться от человека …
Это стало их первой и смертельной ошибкой. Неподвижно лежащий в грязи путник рванул к себе склонившегося над ним зверолюда и вцепился ему зубами в лицо. В воздухе повис пронзительный крик боли.
Удары изогнутого ножа шесть раз пробили себе путь к телу незнакомца через его богатые одежды, но тот даже не вздрогнул. Лишь сжал свою хватку ещё сильнее, ломая кости попавшей в его руки добычи.
Второй разбойник впал в ступор, когда кости его брата с хрустом сломались, а в его морду плеснуло кровью. Он несколько секунд стоял неподвижно, наблюдая как с земли, неуклюже поднимается человек, способный голыми руками сломать хребет зверолюду из его помёта.
Ошеломлённого бандита попытался спасти Мар. С глухим звуком стрела прибила руку незнакомца к его же груди. Вторая ударила в щеку навылет, выбила зубы и разорвала плоть. Но даже такие раны не остановили путника.
Зашипев, разбойник пришёл в себя, и вместо бегства крутанул в кисти ухватистый боевой топор. Нанёс им быстрый, тяжёлый удар, разрубивший рёбра и проникший до самого позвоночника врага. После такого, не мог выжить никто.
Никто, кроме существа, с которым столкнулись бандиты.
Чудовище свободной рукой схватило зверолюда, и над кронами деревьев зазвенел ещё один крик. Хватка твари оказалась убийственной, под её пальцами лопалась кожа и плоть, ломались кости. Кроме того каждое прикосновение этого существа вытягивало из своей жертвы силы. Заставляя её слабеть и всё глубже проваливаться в омут обморока.
Мар прикладывал для спасения брата все силы. Он спрыгнул с дерева и медленно шёл вперёд, на каждом шаге посылая во врага очередную стрелу. Восемь раз легонько хлопнула тетива, восемь новеньких стрел торчали из спины человека, а тот их даже не замечал.
С треском, с которым обычно рвётся мокрая ткань, в сторону была отброшена оторванная лапа второго бандита, а его окровавленный труп с искусанной мордой и разорванным кошачьим ухом упал под ноги «человека».
Для Мара всё произошедшее стало кошмаром, навсегда запечатлённым в памяти. Шерсть на его загривке встала дыбом, хвост резко дёргался из стороны в сторону, а уши оказались плотно прижаты к голове.
Зверолюд и раньше слышал страшные сказки о живых мертвецах, но ни знал никого, кто хоть раз встречался с чем-то подобным. А то, что повернулось к нему и уставилось тупым взглядом голодных «рыбьих» глаз, не чем иным как ожившим трупом быть не могло. Утыканный стрелами, с торчащим из груди топором, мертвец медленно и будто нехотя заковылял к Мару беззвучно разевая окровавленную пасть.
Мар, не мог сбежать. Только не после гибели двоих братьев из своего помёта.
Он отскочил от мертвеца раз, второй, третий. Тот был сильным, способным на короткие рывки, но медленным и неуклюжим. Так и не смог освободить приколоченную стрелой к телу конечность. Махал одной рукой, пытался схватить и тянул скрюченные пальцы, постоянно щёлкая пастью и разбрызгивая вокруг гнилую, вонючую кровь. А ещё он был туп словно полено. Не пользовался клинком, не пытался подловить, просто бездумно пёр вперёд снедаемый ненавистью.
Зверолюд уже знал, что попасть в хватку этих пальцев это всё равно, что обмазаться специями и засунуть голову в берлогу к медведю. Он наматывал круги вокруг мертвеца, водил его за собой внимательно изучая, и слушал ночь.
Спустя почти сотню ударов сердца, убрав лук в чехол и взяв в руки катары, Мар бросился в первую, пробную атаку. Стальные когти ударили в вытянутую руку, изрубили скрученные пальцы, изувечили кисть мертвеца. Зверолюд проскользнул мимо, ударил второй лапой в лицо монстра, снося начисто его нижнюю челюсть и заставляя язык болтаться вдоль горла короткой мясной лентой.
С треском сломалась стрела, удерживающая вторую руку мертвеца, но зверолюд уже вышел из опасной зоны, разорвал дистанцию, спасая собственную жизнь.
Затем началась новая атака и ещё одна, и ещё. Через минуту руки умертвия были изрублены и больше не поднимались, голова завалилась в бок, одна из ног постоянно подводила его и заставляла падать на колено. Но даже в таком жалком состоянии этот кусок мяса продолжал преследовать Мара. А его отрубленные пальцы шевелились в грязи, даже не думая успокаиваться.
