Китовый ус - [71]

Мужики-миллионеры друг за дружкой заезжают во двор, сгружают сено-солому и ждут окончательного расчета. Выходит аптекарь, спрашивает:

— Объясните, пожалуйста, господа товарищи, что здесь происходит? Зачем вы сюда навезли столько сена?

— Как зачем? Нам хозяин наказал сюда везти, разгружаться и ждать его.

— Какой хозяин? Здесь, господа-товарищи, аптека! Если даже это целебные травы, в чем я очень сомневаюсь, то все равно нам в таких количествах ни к чему!

— Но нам хозяин задаток дал! Как же так?

— Странно, странно, господа-товарищи, тогда ждите своего хозяина, — смирился аптекарь.

Часа через три, так и не дождавшись Романа Павловича, хотя он уже отвез купленное сено домой и, схоронившись, наблюдал за двором аптекаря, мужики стали нагружать сено и солому на телегу. Тут и началось: сено у всех было разное, каждый трамбовал свой воз поплотнее, каждому казалось, что другой хочет взять его, лучшее сено, обмануть. Мат, крик, а потом и более решительные поступки — вначале за грудки, ну и в зубы. Пошла кутерьма — перемешали сено с соломой. «А добре друг друга лупят, по-мужицки, сплеча, хоть и миллионеры», — усмехнулся Роман Павлович. Драка утихла, а затем со двора аптеки один за другим выехало семь не таких пышных, как утром, возов сена и соломы, а еще точнее — сено-соломы.

Сколько раздал за свою жизнь таких задатков, Роман Павлович и сам не знает. За задаток на пасху он нанимал крепко верующим в бога бригады баб копать огороды, с помощью задатка он осуществлял и более значительные задумки. Под Макеевкой в начале двадцатых годов Роман Павлович, видя, что начальник стройки наворовал камня и кирпича на дом, нанял ему каменщиков, сделал на участке фундамент. Застройщик быстро запасся оправдательными документами, Романа Павловича чуть не судили, и судили бы, если бы его не отыскали каменщики и не дали как следует за шутку над ними. Пришлось посреди рабочего сезона возвращаться в Изюм, становиться на учет на бирже труда.

Работы в Изюме не находилось, как ни частил Роман Павлович на биржу труда в город и на привокзальный базар, где собирались безработные. Сколачивались на базаре артели строителей-косарей, землекопов-грабарей. Рук было много, но применения для них еще мало. И Роман Павлович совсем заскучал. А когда он скучал, к нему всегда являлись разные мысли. И вот тогда-то он осуществил самый грандиозный свой проект, повеселил народ.

Пришел на базар в белом картузе, в гимнастерке под ремешком, в хромовых сапогах — с виду самый настоящий подрядчик. Ходил возле грабарей, присматривался к ним, к их подводам и лошадям, что-то прикидывал в уме. Заложив руки в карманы галифе, подрыгал икрами, вроде что-то хотел сказать ребятам, но потом, видно, раздумал и пошел дальше.

— Мил человек, а не работников ищешь? — крикнули вдогонку грабари.

Роман Павлович остановился, взглянул на них недоверчиво, сказал:

— Угадали.

— А кто тебе нужен?

— Хорошая артель грабарей. Крепкая. А вы, вижу, каждый сам по себе. Мне такие не нужны…

— Так нам недолго артель создать. Зачем обижаешь?

— Ну, кто у вас здесь за старшего? — небрежно спросил Роман Павлович. — Не буду же я со всеми сразу говорить. Давайте старшего для разговору.

— Пусть Тихон говорит с подрядчиком. Он грамотный и бывалый, — предложили грабари.

— Давайте Тихона, — согласился Роман Павлович. — Кто из вас и есть тот самый Тихон?

— Я Тихон, — сказал лохматый, слезая с телеги.

Тихон, мрачный и крепкий мужичище, знающий, видать по всему, себе цену, нехотя подошел к Роману Павловичу. Тот его отвел в сторону и стал говорить о деле. Роман Павлович боялся, что у него ничего не выгорит, больно уж Тихон показался ему серьезным, но чем больше тот слушал, тем больше проникался доверием к подрядчику. Прежде чем начать разговор, Роман Павлович спросил строго Тихона:

— Ты против Советской власти не воевал, нет?

— Нет, — замотал головой тот.

— Смотри, я проверю, — предупредил Роман Павлович. — А теперь внимательно слушай меня. Значит, так. Здесь у вас, под Изюмом, начинается большое строительство. Завод будем строить, а какой — ты меня не спрашивай, не твоего ума дело. Назначаю тебя десятником, временно, конечно. А оправдаешь доверие — потом посмотрим, — Роман Павлович заметил, как при этих словах Тихон огладил черную бородищу, подумал: этот оправдает, пуп себе надорвет, глотку другому перегрызет, а оправдает. — Знаешь, там такой огромный песчаный бугор? А за ним овраг? Знаешь? Вот и хорошо. Так вот этот бугор надо будет сравнять, а овраг — засыпать. Как думаешь, сколько туда нужно грабарей со своими подводами?

— Ну, сколько, — задумался Тихон. — Человек пятьдесят…

— Пятьдесят, — усмехнулся Роман Павлович. — Не меньше пятисот, понял? Работы там непочатый край. Сколько сможешь народу вывезти?

— Мужиков тридцать, пожалуй, наберу…

— Мало, — ненасытным голосом сказал Роман Павлович, а потом смягчился. — Ладно, набирай, сколько можешь… Список мне составь, чтобы все было честь по чести, и учет веди — сколько подвод песку вывезли. Только смотри мне, без шулерства — меня не проведешь. Дело казенное! Условия такие: лошадям даем корм и платим деньгами — кто как пожелает. Организуем столовку, ну, а остальное — кто сколько заработает. Расценки не мои — государственные, о чем тут говорить. Как тебя-то по батюшке? И фамилия как?