Капитан Арена - [76]

МАЙ ДА

Как я уже говорил, наша сперонара не появилась, и это внушало тем большую тревогу, что погода предвещала бурю. В самом деле, ночь выдалась ужасная. Соблазненные внешним видом маленькой гостиницы, находившейся прямо на берегу, где высадился король, и в сотне шагов от малого форта, где был погребен Кампана, мы поселились в ней; но, едва расположившись, мы заметили, что там отсутствует все, даже кровати. К несчастью, было слишком поздно для того, чтобы снова подниматься в город; вода лилась потоками, и раскаты грома следовали один за другим с такой быстротой, что слышен был один нескончаемый грохот, перекрывавший, настолько он был неистовым, шум волн, заливавших весь берег и замиравших в десяти шагах от нашей гостиницы.

Нам поставили брезентовые раскладные кровати, но, обыскав весь дом, так и не смогли найти для нас чистых простыней. В итоге я был вынужден, как и накануне, броситься на кровать не раздеваясь, однако вскоре оказался мишенью для караванов клопов, столь многочисленных, что мне пришлось уступить им место и попытаться заснуть, лежа на двух стульях. Возможно, мне и удалось бы это, если бы в комнате были ставни, но там не было ничего, кроме окон, а молнии сверкали непрерывно, так что казалось, будто стоит ясный день. Еще утром я во весь голос взывал к нашим матросам, но в этот час молил Бога, чтобы они не покидали порт.

Наконец наступил рассвет, а я так и не сомкнул глаз; это была моя третья ночь без сна, и я изнемогал от усталости. Подобно Мюрату, я отдал бы пятьдесят дукатов за ванну, но ее нельзя было найти во всем Пиццо: лишь кавалер Алькала имел одну — вероятно, как раз ту, что послужила пленнику. Однако, при всем своем желании действовать по-королевски, я не осмелился дойти в своем неприличии до того, чтобы притязать на нее.

С рассветом буря утихла, но сильно похолодало, а погода стала пасмурной и облачной. В любое другое время я растянулся бы на морском песке и наконец поспал бы, но песок был мокрый и превратился в долину грязи, напоминавшую вулканы Макалуби. Тем не менее мы выбрались из нашей трущобы, чтобы поискать себе пропитание, и, в конце концов, нашли его в маленьком трактире, расположенном на площади. Во время завтрака мы спросили, не могут ли нам предоставить тут ночлег на следующую ночь; как всегда, нам ответили утвердительно, показав комнату, где, судя по ее виду, водились всего лишь блохи. Мы послали погонщика мулов оплатить наш счет в гостинице на берегу и велели доставить наши вещи в новое жилище.

Жаден, которому предыдущей ночью удалось немного поспать, отправился делать общую зарисовку Пиццо; я же тем временем попросил приготовить для меня постель, намереваясь если не поспать, то хотя бы отдохнуть.

Но тут возобновилась история с простынями: с ними всегда большие проблемы во всех итальянских гостиницах, а в сицилийских и калабрийских особенно. Редко случается, чтобы вам с первого раза дали пару чистых простыней; почти всегда там пытаются обмануть вас с помощью какой-нибудь уловки, подсунув вам две простыни сомнительной чистоты, либо одну чистую простыню, а другую — грязную; каждый вечер эта борьба возобновляется все с теми же хитростями и с тем же упорством со стороны содержателей гостиниц, которым, на мой взгляд, лучше было бы постирать их. Однако, несомненно вследствие какого-то предрассудка, препятствующего этому, или какого-то суеверия, накладывающего на это запрет, чистые простыни — это гага avis[22] Ювенала, это феникс принцессы Вавилонской.

Я произвел осмотр всей бельевой в гостинице, но так ничего и не добился. На этот раз я не выдержал; забыв о нескромности, я написал господину кавалеру Алькала и попросил его одолжить нам две пары простыней. Он примчался сам, чтобы предложить нам переночевать у него; но так как мы рассчитывали отправиться в путь на следующий день рано утром, мне не хотелось причинять ему неудобства. Он настаивал, однако я проявил твердость, и отправленный к нему гостиничный лакей вернулся с благословенными простынями, которых мы так домогались.

Я воспользовался визитом кавалера Алькала, чтобы уладить с его помощью наши дела, касающиеся сперона-ры. Было ясно, что после ночной бури наши матросы в течение дня не появятся; следовательно, нам предстояло продолжить путь по суше. Я оставил для капитана три письма: одно в гостинице на площади, другое в гостинице на берегу и третье у господина кавалера Алькала. Во всех трех экипажу сообщалось, что мы отправляемся в Козенцу, и назначалась встреча с ним в Сан Лучидо.

Из внутренних районов Калабрии стали поступать известия о землетрясении: говорили, что сильно пострадали Козенца и ее окрестности; от нескольких городов, как уверяли, остались лишь одни развалины; дома исчезли, поглощенные целиком вместе со своими обитателями. Впрочем, толчки продолжались каждый день, или вернее, каждую ночь, поэтому никто не знал, когда прекратится бедствие. Я спросил у кавалера Алькала, не связана ли каким-то образом ночная буря с землетрясением, но он с улыбкой ответил мне, то ли веря, то ли нет, что ночная буря повторяется ежегодно. Я попросил его объяснить эту своего рода атмосферную загадку.