Я пригласил Марцию на ленч в «Турандот».
Приятно появиться в обществе с такой прелестной девушкой: красивой, элегантной, притягивающей взгляды, восхищенные или завистливые, тех, кто сидит за соседними столиками, но (и в этом изюминка ее очарования) как бы не замещающей их, отдающейся всем сердцем (если оно есть), душой (вероятно, отсутствующей) и глазами (небесно-голубыми) своему спутнику. Вместе с тем она весьма занятна, в том смысле, что после двух коктейлей создается впечатление, будто или вы, или она, или кто-то еще очень удачно развлекает компанию, а улыбки и веселый смех всегда способствуют хорошему аппетиту. Короче, пригласить Марцию на ленч – одно удовольствие.
Одно из преимуществ ленча заключается в том, что он редко ведет к импульсивному предложению руки и сердца. Я подозреваю, хотя и бездоказательно, что однажды после обеда предложил Марции выйти за меня замуж. Если так, то она, должно быть, отказала мне, потому что я до сих пор холостяк. К тому вечеру (минул уже год) я убедил себя, что влюблен, и соответственно допускал возникновение ситуации, когда неожиданно услышу, что прошу ее руки. Наутро я проснулся в полной уверенности, что накануне до моих ушей долетели произнесенные мною роковые слова. Следующие шесть часов я пытался представить себе нашу совместную семейную жизнь, от зари до зари, от декабря до декабря. И пришел к выводу, что непосредственные, то есть явные преимущества подобной близости, не сулящие ничего, кроме удовольствия, столь очевидны, что противиться им просто бесполезно.
Ближе к вечеру, чуть нервничая, я позвонил Марции.
Я чувствую себя не в своей тарелке, общаясь с кем-либо посредством телефонной трубки. В этом я не отличаюсь от большинства мужчин: терпеть не могу говорить по телефону. Она же, как и многие, если не все женщины, буквально упивается телефонной болтовней. В отличие от меня, она не боится, что наш разговор может услышать кто-то еще, не смущает ее даже присутствие других людей в пределах слышимости. В данном случае еще больше тяготила меня неопределенность: я не знал, говорю ли с моей нареченной или нет. Но довольно быстро выяснил, что она не считает себя невестой, а чуть позже стало ясно, что и я не являюсь отвергнутым поклонником. Наш столик находился около оркестра, и мне подумалось, что она не расслышала моих слов.
Марция живет в роскошной квартире на Слоун-стрит. В экономической основе содержания этой квартиры есть что-то загадочное, для меня, разумеется, не для Марции. Окружена завесой тайны и вся финансовая сторона ее жизни. У нее есть, или были, отец и мать. Пространные упоминания то об одном, то о другой, указывают на то, что они благополучно здравствуют, но я никогда их не видел и не знаю, где они живут. В то же время, работа или торговое дело ее отца позволяют ему ежеквартально выделять дочери определенную сумму. Марция и сама зарабатывает себе на жизнь, выполняя конфиденциальные поручения какой-то фирмы в Ричмонде. Мне об этом известно, потому что пару раз ричмондской фирме внезапно понадобились ее услуги и наши намеченные ранее свидания не состоялись. «Ты забываешь, дорогой Дэвид, что я работаю», – с упреком говорила она, сообщая печальную новость. Да и неудивительно забыть об этом. Не так-то легко представить себе работающую Марцию. Следовало помнить и о том, что квартира принадлежала не Марции, а ее подруге, которая иногда звалась Ильзой, а в других случаях Джейн. Судя по всему, ей, как и всем нам, при крещении дали два имени. Подруга оставила квартиру Марции, так как сама отбыла то ли в свадебное путешествие, то ли на демонстрацию новых моделей одежды в Южную Америку. Возможно, причиной отъезда послужили оба этих события. По крайней мере, я понял, что отсутствовать она будет неопределенное время. Меня восхищает, что подруг у Марции ничуть не меньше, чем друзей. И все они полны желания что-нибудь ей одолжить или подарить.
Ясно, что с такими возможностями Марция может позволить себе квартиру на Слоун-стрит. Даже не знаю, с чего я предположил, что в этом есть что-то таинственное. Если исходить из того, что мне известно – Марция богатая, ни от кого не зависящая женщина, получающая долю прибыли от фамильной пивоварни или унаследовавшая деньги от любящего крестного отца. Она еще не успела прояснить этот аспект, но, возможно, так оно и есть. Для меня важно другое: приятно, знаете ли, пригласить ее на ленч. Именно поэтому в один из дней на прошлой неделе мы оказались в «Турандот».
Мы еще не прошли за столик, сидели в баре и пили коктейли. Разумеется, двойные, потому что одинарный в наши дни теряется на дне стакана и заказывать его, мягко говоря, неприлично. Мы подняли стаканы и обменялись комплиментами. Марция, и я ее за это люблю, не считает. Что все комплименты должны доставаться только ей. Она – единственная женщина, которая сказала мне, что я похож на Роберта Монтгомери[1]. Только от нее можно услышать: «Дорогой, в этом костюме ты неотразим, тебе надо носить только бежевое», – или что-то в этом роде. Другие мои знакомые женского пола еще не приобрели такой привычки.
