Я провел в Марселе неделю и нисколько не торопился покинуть его, тем более что пристанищем моим была гостиница «Восток», а экскурсоводом — Мери.
Однажды утром Мери явился ко мне раньше, чем обычно.
— Поздравьте нас, дорогой мой, — сказал он, — теперь у нас есть озеро.
— Как, — спросил я, протирая глаза, — у вас есть озеро?
— У Прованса были горы, у Прованса были реки, у Прованса были морские порты, древние и современные триумфальные арки, буйабес, кловис и айоли; но что поделаешь, у Прованса не было озера; Господь пожелал довести Прованс до совершенства и ниспослал ему озеро.
— Как же это случилось?
— Оно упало с неба.
— И давно?
— С последними дождями; я получил известие об этом сегодня утром.
— Но достоверное ли это известие?
— Самое что ни на есть достоверное.
— Где же это озеро?
— В Кюже, вы увидите его, когда поедете в Тулон: это у вас по дороге.
— Местные жители довольны?
— Ну еще бы, черт возьми! Иначе они^были бы чересчур привередливы.
— Значит, жители Кюжа мечтали об озере?
— Жители Кюжа? Да они пошли бы на любую подлость, чтобы обзавестись хотя бы небольшим водоемом; Кюж был как Ружье: все бешеные собаки у нас из Кюжа и Ружье. Вы слышали когда-нибудь о Ружье?
— Признаться, нет!
— А, так вы не слышали о Ружье. Ружье, дорогой мой, это деревня, которая со дня сотворения мира ищет воду. В последний раз она утолила жажду во время всемирного потопа. За шестьдесят лет она трижды перебиралась с места на место в поисках источника. Когда в Ружье выбирают мэра, он должен принести клятву, что найдет воду. Я знал трех мэров Ружье, которые довели себя до смерти, пытаясь выполнить свое обещание, и еще двоих, которые подали в отставку.
— А почему бы жителям Ружье не вырыть артезианский колодец?
— Ружье стоит на граните первой формации; когда в Ружье врубаются в скалу, чтобы добыть воду, то высекают оттуда огонь. А! По-вашему, это пустяки. Посмотрел бы я, как бы вы сами с этим смирились. В тысяча восемьсот десятом году, да, в тысяча восемьсот десятом, жители Ружье приняли твердое решение построить у себя фонтан. Тогдашний мэр только что занял свою должность, его клятва была еще совсем свежа, и он желал исполнить ее во что бы то ни стало. Он собрал на совет самых именитых жителей Ружье, и именитые жители выписали архитектора.
«Господин архитектор, — заявили они, — нам требуется фонтан».
«Фонтан? — переспросил архитектор. — Нет ничего проще».
«Правда?» — удивился мэр.
«Через полчаса он у вас будет».
Архитектор взял циркуль, линейку, карандаш и бумагу, а затем попросил воды, чтобы развести тушь в маленькой фарфоровой баночке.
«Воды?» — спросил мэр.
«Ну да, воды!»
«Воды у нас нет, — сказал мэр, — если бы у нас была вода, мы не просили бы вас соорудить нам фонтан».
«Верно», — согласился архитектор.
Он плюнул в баночку и развел тушь собственной слюной.
Затем он принялся изображать на бумаге великолепный фонтан, увенчанный чашей с четырьмя декоративными масками, из уст которых извергались изумительные струи воды.
«Ах-ах, — размечтались именитые жители и мэр, — ах, это как раз то, что нам нужно!»
«И вы это получите», — сказал архитектор.
«А во сколько нам это обойдется?»
Архитектор взял карандаш, записал в столбец множество цифр и подсчитал их сумму.
«Это обойдется вам в двадцать пять тысяч франков», — ответил он.
«И у нас будет вот такой фонтан?»
«Еще красивее».
«С четырьмя такими же струями воды?»
«Еще толще».
«Вы за это ручаетесь?»
«Черт возьми, ну конечно!» (Вы ведь знаете, дорогой мой, — заметил Мери, — архитекторы всегда ручаются за все.)
«Что ж, — сказали именитые жители, — тогда беритесь за работу».
А пока чертеж архитектора вывесили на обозрение в мэрии; вся деревня явилась посмотреть на него, и жажда ее от этого только усилилась.
Начали обтесывать камни для бассейна, и десять лет спустя, то есть первого мая тысяча восемьсот двадцатого года, жители Ружье имели удовольствие увидеть окончание этой работы: она обошлась в пятнадцать тысяч франков. Чаша фонтана была изготовлена быстрее: потребовалось от силы пять лет, чтобы изваять и установить ее. Шел тысяча восемьсот двадцать пятый год. Архитектору пообещали премию в тысячу экю, если фонтан забьет до конца года. У архитектора потекли слюнки, и он дал приказ начать копать, поскольку ему пришла в голову та же мысль, что и вам — вырыть артезианский колодец. На глубине пяти футов он наткнулся на гранит. Так как ошибаться архитекторам не свойственно, он заявил, что это какой-то беглый каторжник бросил в трубу свое ядро и теперь придется изыскать другое средство добыть воду.
А между тем, чтобы заставить именитых жителей Ружье набраться терпения, архитектор насадил у бассейна превосходную аллею платановых деревьев, очень любящих влагу и с наслаждением впитывающих ее своими корнями. Платаны принялись, но дали понять, что на них не распустится ни один листик, пока они не получат воды; чтобы приободрить их, мэр, его жена и три дочери каждый вечер прогуливались в тени этих тоненьких стволов.
Но при всем при том жители Ружье, позавтракав, пообедав, пополдничав и поужинав, вынуждены были, чтобы попить воды, отправляться к обильному источнику, находившемуся в трех льё к югу от их дома, а это обидно, если ты заплатил двадцать пять тысяч франков за то, чтобы она была у тебя в деревне.
