Путевые впечатления. Год во Флоренции - [2]

Архитектор попросил еще пять тысяч франков, но кошелек мэрии был пуст, как бассейн его фонтана.

Грянула Июльская революция; обитатели Ружье снова обрели надежду получить воду, однако ничего такого не произошло. Тогда мэр, человек образованный, вспомнил, как поступали в подобных случаях древние римляне: они отыскивали воду там, где она была, и проводили ее туда, куда им было нужно, — тому свидетельством Гарский мост. Итак, надо было всего-навсего найти источник, чуть менее отдаленный, чем тот, которым пользовались жители Ружье; начались поиски.

Не прошло и года, как удалось найти источник всего в полутора льё от Ружье — это наполовину укорачивало путь к воде.

Жители Ружье стали совещаться: не лучше ли перенести деревню, фонтан и платаны к источнику, чем вести к деревне воду из источника. К несчастью, из окон мэра открывался прекрасный вид, и мэру не хотелось этого лишаться, а потому он решил, что источник должен прийти к нему.

Пришлось снова прибегнуть к помощи архитектора, отношения с которым стали прохладными. Он потребовал двадцать тысяч франков, чтобы выкопать канал.

Жители Ружье не располагали и двадцатой долей этой суммы. И тогда, доведенные до крайности, они вспомнили о существовании Палаты депутатов. Мэр, побывавший однажды в Париже, уверял, будто всякий раз, когда на трибуну поднимается оратор, ему подают стакан подслащенной воды. Он рассудил, что люди, живущие среди такого изобилия, не дадут своим соотечественникам умереть от жажды. Именитые жители Ружье направили прошение в Палату депутатов. На их несчастье, прошение пришло туда в разгар июньских беспорядков; пришлось выждать, пока спокойствие будет восстановлено.

И все же жить в деревне стало немного легче. Как мы уже говорили, вода приблизилась к ней на полтора льё, это было уже кое-что; и в Ружье терпеливо сносили бы свою жажду, если бы не насмешки жителей Нанса.

Однако, — прервал себя Мери, пользуясь тем же приемом, что и Ариосто, — все это уводит нас далеко от Кюжа.

— Друг мой, — ответил я Мери, — я путешествую, чтобы пополнить свои познания, а стало быть, экскурсии — это по моей части. Мы вернемся в Кюж через Нанс. Но что такое Нанс?

— Нанс, дорогой мой, это селение, которое гордится своими водоемами и своими деревьями. В Нансе фонтаны струят воду источников, а платаны растут сами по себе. Жажду Нанса утоляют водопады Жиньес, брызжущие под сенью осин, сикомор, белых и каменных дубов. Нанс пребывает в братском союзе с длинным горным хребтом, который, словно естественный акведук, несет воды Сен-Ка-сьена в узкие и глубокие долины Жеменос. Господь щедро оделил Нанс водой и тенистой прохладой, а всю пыль вытряхнул на Ружье. Будем чтить тайны Провидения.

Ну так вот, всякий раз, когда какой-нибудь возчик из Нанса оказывался в Ружье, он разнуздывал своего мула и подводил его к каменному бассейну фонтана, предлагая животному напиться несуществующей воды, ожидаемой с тысяча восемьсот десятого года. Мул вытягивал шею, раздувал ноздри, нюхая раскаленный камень — в Ружье солнце палит, как в Африке, — и бросал на хозяина косой взгляд, словно укоряя его за жестокую шутку. От этого взгляда человек из Нанса хохотал до слез, а жители Ружье скрежетали зубами. И потому, для того чтобы напиться воды, было решено добыть деньги во что бы то ни стало, даже если придется продать виноградники Ружье, тем более, как заметили местные жители, ничто ведь не вызывает такой жажды, как вино.

Мэр Ружье, получавший сто экю ренты, показал пример самоотвержения; так же поступили и три его зятя (за это время он успел выдать замуж трех дочерей); что касается его жены, то бедная женщина скончалась, так и не увидев живительных струй фонтана. Все чиновники мэрии, охваченные патриотическим порывом, пожертвовали свои деньги кто сколько мог; в итоге набралась сумма достаточно крупная для того, чтобы решиться сказать архитектору: «Начинайте строительство канала».

И вот наконец, дорогой мой, — продолжал Мери, — на прошлой неделе, после двадцати шести лет надежд и разочарований, работы были завершены; архитектор ручался за успех. Торжественное открытие фонтана было назначено на ближайшее воскресенье, и мэр, расклеив афишки и разослав письма, пригласил жителей соседних деревень присутствовать на великом празднике воды, готовящемся на площади в Ружье.

Программа торжеств была короткой и стала бы от этого только лучше, будь она выполнена.

Вот она:

«Статья 1-я и единственная. Господин мэр откроет бал на Фонтанной площади, и при первых звуках тамбурина заработает фонтан».

Как вы понимаете, дорогой друг, такое объявление привлекло множество любопытных. Заключались колоссальные пари: одни ставили на то, что фонтан заработает, другие — на то, что он работать не будет.

На праздник явились жители всех окрестных деревень: из Тре, который кичится своими римскими укреплениями; из План-д’Опса, прославленного аббатом Гарнье; из Пелена, гордого своими угольными копями; из Сен-Максиме-на, хранящего голову святой Марии Магдалины, благодаря которой в деревне всегда бывает вдоволь дождей; из Турва, ставшего свидетелем любви Вальбеля и мадемуазель Клерон; из Бесса, где родился знаменитый Гаспар, самый галантный из разбойников