Как прекрасна иногда бывает жизнь! Много ли человеку нужно для счастья!
Именно это было написано на лицах всех без исключения прохожих, которые двигались по Невскому проспекту в обе стороны – к Адмиралтейству и к площади Восстания. Еще бы не радоваться, когда на календаре самое начало мая, а солнце светит совсем по-летнему. И все это ведь уже четвертый день, так что даже самые недоверчивые отважились наконец снять теплые пальто. Почки на деревьях давно уже сообразили, что пора, и полопались, и деревья радовали теперь глаз нежной зеленью. Блестели чисто вымытые витрины магазинов, в витринах отражались нарядные приветливые люди, скалящиеся от полноты чувств собаки и надраенные машины. В такие дни весь город счастлив.
Ирина мало чем отличалась от остальных. Как и у всех, у нее на губах бродила мечтательная улыбка. Хотелось поднять лицо к ласковому солнышку и застыть так на неопределенный срок. Однако на Невском проспекте не застынешь – сметут. Ирина двигалась в толпе, поглядывая на витрины и машинально окидывая взглядом встречных женщин. Многие одеты уже совсем по-летнему. Интересно, как бы на ней смотрелись эти коротенькие брючки…
В эту минуту на нее с размаху налетел кто-то шумный, толстый и запыхавшийся. Некто был в сером и бесформенном, но Ирина поняла все же, что это женщина. Посыпались на тротуар какие-то пакеты и кульки, дама в сером стремительно нагнулась и боднула Ирину головой в живот.
– Простите! – завопила она, хотя Ирина не успела еще выразить недовольство. – Ради бога, простите, я не нарочно!..
– Катька! – изумленно вскрикнула Ирина, узнав по голосу свою подругу Катю Дронову. – Катерина, неужели это ты?
– Ой, – Катя села прямо на асфальт, – Ирка! А я тебе не узнала в темных очках! И еще этот костюм…
– Что костюм? – удивилась Ирина.
– Костюм новый и сидит на тебе отлично, – сказала снизу Катерина без всякой зависти. – Цвет тебе очень идет, правильно его выбрала, с таким цветом главное – в оттенке не ошибиться.
Ирина тут же подумала, что вкус у Катьки, конечно, есть, и чувство цвета, и все остальное, не зря же она художница. Но сама она одеться, увы, совершенно не умеет. Вот и сейчас – весна ведь, всем хочется выглядеть понаряднее, а на подруге такой балахон, что поискать.
Они собрали многочисленные Катькины пакеты, и Ирина попыталась отряхнуть серую хламиду.
– А, брось, – Катя махнула рукой, – это же пыльник! Пыльник – чтобы пыль собирать, значит, пыли на нем не должно быть видно.
Ирина отвернулась, чтобы не засмеяться. Катька в своем репертуаре.
– Я так рада тебя видеть! – болтала та. – Слушай, мы же почти месяц не виделись!
– А что ж не звонила-то? Я знаю, что ты, когда работаешь, отключаешь телефон.
– Я звонила, – стала оправдываться Катя, – а у тебя включен бездушный автоответчик. «Ах, Ирине Снегиревой звоните с девяти до часу»! Безобразие какое! А если я работаю по ночам, а до часу…
– А до часу ты спишь, – подхватила Ирина и рассмеялась.
– И очки темные нацепила, – беззлобно улыбалась Катя. – Тоже мне, знаменитая писательница детективов! Читала твое интервью в газете. И по телику смотрела.
– Ты же телевизор никогда не включаешь?
– Тетка позвонила, кричит: «Включай скорее телевизор, там такое!» Я уж думала, не дай бог, какой теракт или государственный переворот. А там ты в ток-шоу участвуешь!
– Слушай, что мы встали посреди дороги? – спохватилась Ирина. – Давай зайдем куда-нибудь, посидим. Вот сюда хотя бы, – она кивнула на вывеску кафе.
– Слушай, мне жутко некогда, – отмахнулась Катя, и Ирина изумленно вытаращила глаза.
Чтобы Катька отказалась от еды? Да они с Жанной, третьей их подругой, чего только не делали, чтобы заставить Катерину не есть столько сладкого и вообще есть хоть чуть-чуть меньше, предрекая, что, если так будет продолжаться, Катька не влезет ни в одно платье и не войдет ни в одну дверь. Все было напрасно. Даже когда Катерина почти год путешествовала по Европе и бегала там как ненормальная по музеям, даже тогда она вернулась домой посвежевшая, загоревшая, но с абсолютно такой же фигурой. Даже когда Катька второй раз вышла замуж, кстати, на взгляд Ирины, весьма необдуманно и скоропалительно, и муж, профессор Кряквин, оказался убежденным вегетарианцем и фанатом здорового образа жизни, Катерина умудрилась не похудеть. Правда, как выяснилось позже, она тайком от мужа норовила слопать в каждом кафе на пути бутерброд или пирожное.
И вот теперь эта самая Катерина отказывается зайти в кафе. И это после того, как они не виделись почти месяц!
Ирина пристально поглядела на подругу. Если не обращать внимания на Катькины вечно растрепанные волосы, абсолютное отсутствие косметики и жуткий балахон цвета крысиной шерсти в дни весенней линьки, выглядела подруга как всегда. Немножко осунулась, и под глазами темные круги, но это от усталости.
– Что так смотришь, думаешь, не заболела ли я?
– Сейчас же говори, что у тебя стряслось! – строго велела Ирина. – Я тебя все равно не отпущу!
– Ладно, – Катя взглянула на часы, – минут сорок у меня еще есть.
И они синхронно свернули в сторону кафе.
![Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]](/storage/book-covers/ff/ffc5154b895259605fa1f5f3db4317de29f56c41.jpg)
