Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - [33]

Талантливо замешанный адский коктейль из подложных улик, неоспоримых фактов и убежденности в собственной правоте участников конфликта сработал: Макакашвили бесследно исчез, а на телеканале Калопрачкина появился разоблачительный репортаж о сексуальных пристрастиях Парашки с демонстрацией записей скрытой камерой его любовных утех в лечебницах. Ответным ходом Парашки стало убийство главы телеканала Калопрачкина – сделали это демонстративно, в родном городе хозяина канала, облив голову трупа жидкими фекалиями, – а также иск к телеканалу о злостной клевете с требованием его закрыть. И хотя «независимая» экспертиза показала, что видеосъемки фальсифицированы, Парашку отправили в отставку с формулировкой «по состоянию здоровья», а его старшую дочь похитили, изнасиловали и вернули родителям в состоянии душевного расстройства.

Неожиданно ярость обоих выплеснулась на меня. Парашка и Калопрачкин обнаружили, что мы с Олесей все еще живы, и сочли меня главным виновником того, что удача от них отвернулась, а мои заклинания пошли им лишь во вред. Я чудом избежал смерти, когда в мою квартиру на Крещатике ворвались боевики из СУПа (Союза украинских патриотов), направленные ко мне Калопрачкиным: дом был старый, с черной лестницей, по ней я сбегал из квартиры, когда убивали моего соседа, по ошибке приняв за меня; он был одного со мной возраста и такой же комплекции, зависал у меня со вчерашнего дня, куря кальян и играя со мной в «Крафтверк». Мне повезло, я сидел в другом конце квартиры, в кабинете, и при первых криках нападавших схватил ноутбук и выскочил на лестницу. Олеся в тот день, обиженная на меня, уехала к подруге Полине за город. Все дальнейшее происходило, как в плохом боевике: я через чердак перебежал в другой подъезд и дворами выбрался на параллельную Крещатику Пушкинскую, остановил первое попавшееся такси и помчался на дачу к Олесе. Даже денег с собой не захватил, поэтому с водителем расплатился часами от Patek Philippe за двадцать тысяч евро.

Мое появление стало полной неожиданностью. Олесю я обнаружил в постели с ее подругой Полиной в компании здоровенного мужика. С трудом сдержав ярость на нее, проломил любовнику голову кочергой от камина, забрал из дома все деньги, которые нашел, и угнал машину ее подружки. На ней я помчался по шоссе Е40 на запад, рассчитывая достигнуть Львова, а затем как-нибудь перебраться в Польшу. Через четыре часа бросил угнанный автомобиль вблизи железнодорожной станции в окрестностях Львова и на электричке доехал до центрального вокзала. На привокзальной площади нашел какую-то русскую старуху, у которой снял комнату на трое суток, и заказал себе в dark web’е новые документы на фамилию Колосов. Отныне я гражданин Словакии, эмигрант из России, живу в Кошице и преподаю русский язык в городской гимназии. Сделал полную предоплату, перечислив деньги со счета одного из филиалов калопрачкинского «Прихват-банка», заодно выложив в Интернете на всех новостных сайтах украинских СМИ подробную информацию с копиями документов о связях Калопрачкина с неонацистами Европы. Маленькая месть за то, что главный еврей Украины оказался неблагодарной свиньей.

Пока ждал документы – размышлял о том, насколько прав был отец, поучая меня, что женщины нужны лишь для удовольствия, но никак не для любви, и о том, что я каждый раз попадаю впросак, как только забываю его принципы. В это время меня объявили во всеукраинский розыск за двойное убийство. На сайте киевской прокуратуры сообщалось, что я убил несчастного Пасюка – своего соседа – в состоянии аффекта из-за ревности, а затем отправился на дачу к подруге любовницы, где ограбил ее, а некого Кемника, который пытался меня остановить, хладнокровно искалечил. В качестве свидетелей фигурировали Олеся и Полина. Я распознал происки Парашки, который имел безграничное влияние на прокуратуру со времен руководства ею еще при предыдущем президенте.

Итак, на меня объявили самую настоящую охоту – и все из-за связи с алчно-амбициозной хохлушкой, которая хотела схватить черта за хвост и этим обрекла нас обоих на гибель; она совершенно не понимала, что ее дни без меня были уже сочтены. Но я-то думал, что прорвусь, что меня это не коснется: смерть для других, для моих марионеток, но точно не для меня, – но когда через три дня не получил оплаченные документы, то почувствовал прямую угрозу жизни. У старухи в доме Интернета не было, мне приходилось задействовать Посейдона и мониторить Сеть из ближайшего интернет-кафе, но это стало крайне опасно: по всем местным каналам в новостных выпусках каждые три часа мелькала моя физиономия и звучало обещание награды тому, кто донесет о моем местоположении. Даже старуха о чем-то догадалась: потребовала увеличить плату в три раза или уходить. Меня обложили, словно волка на охоте, бежать некуда: ни документов, ни денег, ищут все, начиная от бандитов и кончая полицией. Спасти могло только чудо. И здесь меня осенило: а что мешает, открыв портал, уйти через параллельный мир в другой портал в ином месте, – ведь необязательно собирать пространство в тех же координатах, можно выйти, к примеру, в Крумлове. Это как сойти с карусели не в месте, где садился, а в любом другом, где захочется.