Дорога к счастью - [86]
— Неполадки в деле надломили наше сердце, Биболэт. После того как я увидел своего бедного Муштака в канаве с оскаленными зубами, у меня уже не лежит рука к работе. Ну скажи ты мне на милость, разве дело, в котором проявляется такое бессердечие к животным, может быть путным?
Биболэт помолчал, постоял некоторое время, грустно опустив глаза в землю, словно выражал соболезнование по поводу гибели Муштака. О, как хорошо он понимал боль сердца Шумафа! Ведь животное, вскормленное заботливой рукой, становилось для крестьянина почти членом семьи…
— Шумаф, — произнес он серьезно, — я понимаю твое горе. Я вижу, что на первых порах в вашем новом деле допущены большие ошибки. Но по-дружески тебе говорю: теперь не ошибись! Счастье крестьянина возможно только в колхозе. Ошибешься сейчас, свернешь на тяжелый кружный путь и, в конце юнцов, надорванный и измученный вернешься сюда же, в колхоз.
— Валлахи, не знаю. По началу мы не видим ничего, что обрадовало бы глаз, — протянул Шумаф неуверенно и уклончиво.
— Ну, об этом поговорим после. Может быть, и ты из тех, которые подали заявления о выходе из колхоза?
— Нет, пока не подал. Но заявление уже лежит в кармане. Мхамет удержал меня, пригрозил, что не будет разговаривать со мной, если я это заявление подам. Но все-таки я думаю подать это заявление, вот только жду, куда повернет большинство аула…
— Ну, тогда ничего. Обсудим сообща, как быть. А теперь пойдем к Мхамету. Посмотрим, как он сидит на председательском месте.
— Что ж, смотри, не смотри, сидит он, как связанный буйвол! — пошутил Шумаф. — Больше всего страдает от того, что надо подписывать бумаги. Никак не может научиться держать ручку.
Он задумчиво помолчал и добавил:
— Валлахи, если подумать хорошенько, наш дуней[46] поворачивается интересно! Мхамет председателем стал, а Амдехан еще пуще председательницей. Не может быть, чтобы наш жизненный путь не выправился!
Радостно и смущенно встал Мхамет из-за стола навстречу гостю.
— А, Биболэт, милости просим! — произнес он, несколько официально и скованно.
— Сиди, сиди, занимайся своим делом, — серьезно ответил Биболэт, пожал ему руку и сел на пододвинутую скамью. Взгляды их встретились. В глазах Мхамета Биболэт прочел жалобу на трудности, мольбу о помощи, дружескую, доверчивую теплоту: он, видимо, был несколько смущен своим положением председателя. Биболэт догадывался, что Мхамет жаждет поговорить с ним наедине и, как раньше бывало, поделиться всеми своими думами и сомнениями.
Но Мхамет ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Он сидел, действительно, словно связанный. «Наверное, он сейчас с тоской вспоминает о поле и о том, как, свободно развернув свои могучие плечи, косил сено, отмахивая саженные полосы», — подумал Биболэт и улыбнулся.
Ему тоже хотелось пошутить с Мхаметом, поворошить его душу, но в правлении колхоза присутствовало слишком много людей, и вольные разговоры были бы неуместны.
— Ну, Мхамет, как идут дела?
— Дела идут вот как! — Мхамет пододвинул Биболэту три листочка бумаги, лежавшие перед ним.
Это были заявления о выходе из колхоза. Все три были написаны одной рукой. Биболэту показалось, что почерк этот был ему знаком.
— Покажи-ка мне, Мхамет, и другие заявления, — произнес он, внимательно разглядывая бумажки.
Мхамет полез в стол, вытащил оттуда солидную пачку и подал. Биболэт тотчас же убедился, что большинство из них было написано одним и тем же почерком. На остальных заявлениях почерк был только слегка и неумело изменен. «Где я видел этот почерк?» — силился вспомнить Биболэт. Вдруг у него мелькнула догадка.
— Скажи-ка секретарю, чтобы он достал книгу приказов и переписки, — попросил он Мхамета.
Биболэт долго рассматривал папку. Наконец он нашел какую-то записку, написанную рукою Юсуфа, когда тот был председателем. Сличил незаметно для присутствующих почерки. Да, он не ошибся: большинство заявлений было написано рукой Юсуфа.
Стараясь скрыть свое изумление и возбуждение, он деланно равнодушно вернул папку. Потом сложил пачку заявлений веером, показал Мхамету и, многозначительно глядя на него, спросил:
— Ты обратил внимание, Мхамет, что большинство заявлений написано одной рукой?
— Нет, не заметил! — живо откликнулся Мхамет. Он лег грудью на стол и принялся рассматривать.
— Да, похоже на то, что одной рукой написаны! — воскликнул он и взглянул на Биболэта широко раскрытыми глазами.
— Все эти заявления вышли из кулацкого штаба, — громко произнес Биболэт.
Мхамет все еще не сводил с него глаз, ожидая разъяснения, но Биболэт не прибавил ничего. Однако люди, присутствовавшие здесь, переглянулись. Вскоре некоторые из них тихо вышли из колхозного правления и понесли по аулу новость. Не прошло и нескольких часов, как Биболэт услышал отзвуки произнесенного им слова. «Этого гостя, как видно, трудно будет провести…» — говорили аульчане.
Между тем Биболэт, сопровождаемый Мхаметом, отправился к месту, где были разбиты колхозные парники.
Когда они остались одни, Мхамет выложил, наконец, все свои жалобы. Биболэт молча выслушал его и твердо возразил:
— Если ты уйдешь, кого же сделаем председателем? Ты думаешь только о том, чтобы тебе легче было. Но ты забыл про то доверие, которое оказано тебе хлеборобами аула: они выбрали тебя и ждут от тебя дела. Твое мягкосердечие и человеколюбие следует решительно отбросить. Кулаки дезорганизуют твое дело, уничтожают лошадей и инвентарь колхоза, а ты жалеешь их, щадишь подкулачников. Надо крепче связаться с партячейкой. Мы тебе поможем. Надо по одну сторону фронта стать. Никогда не примиришь классовых врагов. Первое задание мое: проследи за тем, как твои конюхи скармливают фураж. Если обнаружишь виновных, проследи, с кем они связаны. Тогда увидишь сам, насколько они безжалостны, и сам станешь к ним безжалостным. А то проявляешь мягкосердечие к злодеям, а сотни честных тружеников разоряешь. По-настоящему надо за дело взяться. Сейчас идет борьба с врагом не на жизнь, а на смерть. И трясущимися руками трудно будет побеждать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.