БНР. Триумф побежденных - [62]

«…Выдавать паспорта я уже начал, и до сего дня уже выдал 20 паспортов, но денег за все эти паспорта я получил только 5 лир (200 марок), это получается потому, что здесь все белорусы настолько бедны, что даже мне стыдно бывает называть какую-либо цену…»

Вероятно, тогда же открылись представительство БНР в Болгарии (во главе с генералом Голубинцевым) и военно-дипломатическое представительство БНР в Финляндии (еще летом 1920 г. назначение на эту должность получил генерал-лейтенант Олег Корчак-Крыница-Васильковский). Правда, уже 1 февраля 1921 г. белорусская миссия в Латвии была вынуждена формально прекратить свою работу и объединить белорусское консульство с литовским представительством в Риге. Ее функции фактически перешли к секретарю по белорусским делам при литовской миссии в Риге Владимиру Грунтову, который выполнял эти обязанности, вероятно, до весны 1922 г.

С согласия правительства БНР К. Езовитов, однако, остается в Латвии, чтобы продолжить организацию местных белорусов, но уже как частное лицо. В течение 1921 г. он основал белорусское культурно-просветительное общество «Бацькаўшчына», открыл его отдел в Люцине и белорусские учительские курсы в Двинске, начал подготовку к участию местных белорусов в парламентских выборах и др.

25 марта, в третью годовщину провозглашения независимости Беларуси, правительство БНР выступило с призывом к «белорусской революции». В это же время было выпущено еще одно обращение — к белорусскому и еврейскому народам, в котором гарантировались суверенность наций и полное их объединение в один государственный белорусский народ. Выбор адресата был вызван, по-видимому, тем особым вниманием, которое уделяла «еврейскому вопросу» международное сообщество. 14 июля на заседании Президиума Рады БНР было принято постановление «всеми возможными способами» остановить акты насилия над еврейским населением в Беларуси. А уже 9 августа перед поездкой в Карлсбаден на всемирный конгресс сионистов С. Житловский просил В. Ластовского прислать ему от имени правительства БНР официальное сообщение о том, что «благодаря протесту Правительства… погромная волна немедленно спала и почти совсем стихла».

Пока Е. Ладнов искал сближения с Польшей, представитель БНР в Литве А. Овсяник вместе с А. Цвикевичем и А. Головинским вели неофициальные переговоры с советским послом в Ковно А. Аксельродом.[193] Советский дипломат дал понять, что большевики «признать независимость Беларуси в том значении, в котором хотят и понимают белорусские политические партии, общественные организации и Правительство БНР, не могут». Вместо этого А. Аксельрод предложил, чтобы правительство БНР напрямую договорилось с «Ревкомом» — советским правительством в Минске.

Одновременно большевики потребовали письменных гарантий лояльности со стороны белорусского правительства. В конечном итоге А. Аксельрод через литовское Министерство иностранных дел фактически принудил правительство БНР выступить с заявлением о том, что оно не станет вести борьбу с Советской Беларусью, а, наоборот, пойдет на сближение с Минском. В результате 25 января 1921 г. В. Ластовский через министра иностранных дел Литвы передал заявление о дружественном отношении БНР к Советской Беларуси. В нем говорилось:

«Считая, что объявление и установление Белорусской Советской Республики есть одна из ступеней к полному исполнению независимости и неделимости Беларуси, Правительство Белорусской Народной Республики не только не ставит перед собой цели вести вооруженную либо какую еще борьбу с ней, но, напротив, будет помогать Советской Белорусской Республике как в деле возрождения белорусского народа, так и в деле полной реализации независимости и неделимости Беларуси».[194]

Буквально на следующий день Т. Гриб пишет письмо белорусскому премьеру, в котором предостерегает главу БНР от… контактов с Россией. Любой Россией! Он пишет:

«Беларусь становится центром политических интриг. С одной стороны Польша, Савинков, Булак-Балахович, а с другой — Советская Россия… Российские коммунисты, спекулируя идеями коммунизма, спекулируют социалистической совестью. Они дошли до виртуозности в этой спекуляции… Уже в третий раз они объявляют независимость (Беларуси. — А. Ч.), а независимости наверняка как не было, так и нет… В их искренность я совсем не верю, так как все они в первую очередь москали, и только после — коммунисты… Разницы в этом вопросе между теперешним русским Парижем и советской Москвой нет, а если и есть, то только в том, что советская Москва уже собирает Россию, а российский Париж — думает собирать».

Разделились мнения также и среди большевистского руководства. Глава советской делегации в Риге А. Иоффе продолжал настаивать на том, чтобы полностью покончить с правительством БНР. Он делился своими взглядами в шифрограмме на имя Г. Чичерина 18 января 1921 г.:

«…По-прежнему считаю, что ни с Ластовским, ни с белорусскими эсерами никаких переговоров вести не стоит. Группа Ластовского — авантюристы, готовые на все ради получения портфелей и сохранения званий министров. Белорусские с.-р. — националисты, стремящиеся к созданию независимой Белоруссии в этнографических границах. Поддерживать это мы не можем…»