БНР. Триумф побежденных - [63]

Однако Г. Чичерин считал иначе, о чем сообщил в телеграмме от 12 февраля:

«Раз Ластовский не посягает на Советскую Белоруссию, считаем его существование полезным, ибо его борьба направлена против поляков…»

Сложно сказать, что повлияло на позицию лидера белорусских эсеров, еще совсем недавно придерживавшегося совершенно противоположных взглядов.[196] Возможно, не последнюю роль здесь сыграл тот факт, что как раз в начале 1921 г. в Минске прошли массовые аресты членов партии.[197] Кроме того, накануне в Минске с критикой «антибелорусской политики» выступили и белорусы-коммунисты, которые направили письмо з ЦК КП(б)Б. В обращении говорилось:

«Следует немедленно приступить к залечиванию ран, нанесенных Белоруссии как оккупантами, так равно и нашими ошибками. В организуемой образцовой Белорусской Социалистической Республике следует уделить внимание белорусской школе, каковая должна быть признана ударной как по соображению международного характера… так и в связи с настроением трудящихся масс».

Уже в начале февраля 1921 г. белорусские эсеры в Ковно проводят заседание заграничной группы. Парадокс заключался в том, что, признавая советское правительство «оккупационным», эсеры не шли дальше его «всесторонней критики». Вместе с тем была выработана резолюция политической программы, предусматривавшая вооруженную борьбу с поляками. В это время появляется еще одна новая организация — Рада Белорусской национальной сувязи (союза), за которой, скорее всего, стояли те же эсеры. 9 мая Сувязь выступила с призывом к западнобелорусским деятелям создать единый антипольский фронт, а 5 июля выпустила обращение о начале партизанской борьбы с Польшей.

Уже в середине августа 1921 г. советский полпред в Литве С. Аралов при встрече с А. Головинским заметил, что правительство БНР производит хорошее впечатление. «Договаривайтесь в Минске, — якобы посоветовал он. — Москва ни в чем мешать не будет». И даже пообещал освободить П. Бодунову. Вскоре А. Головинский от имени правительства БНР проводит переговоры в Москве и Минске о возможности совместного выступления против Польши и создании буферной белорусской республики.[198] Одним из результатов этих контактов становится финансовая помощь со стороны Советской России открытому в Берлине белорусскому издательству «Вызваленьне».

В действительности Москва внимательно следила за настроениями белорусских элит. Так, в секретном докладе «О мерах, необходимых для упорядочения дел в Белоруссии» начальник политуправления Западного фронта С. Пестковский характеризовал главу Советской Беларуси А. Червякова как человека слабохарактерного, находящегося всецело под влиянием А. Бурбиса. Что касается последнего, то в докладе о нем было написано:

«…Личность темная, бывший белорусский националист, считает себя коммунистом, но формально до последнего времени не был членом партии. “Борется” за самостоятельность Белоруссии. Стремится вести “иностранную политику” независимо от Москвы. А так как вся иностранная политика сводится к сношениям с поляками, то это вещь довольно опасная».

Тем временем в Брюсселе начинаются польско-литовские переговоры. В своем мемориале на имя конференции Лиги Наций правительство БНР заявило:

«До освобождения всей территории Беларуси из-под власти оккупантов Польши и Советской России… согласно временно на присоединение освобожденных земель от… Желиговского к Литве на условиях тесной федеральной связи…»

В конце марта 1921 г. правительство БНР подготовило правительству Литовской республики доклад о политическом состоянии Беларуси. Кроме дипломатической поддержки и необходимости создания белорусских формирований в составе литовской армии авторы особо подчеркивали значение финансовой помощи со стороны Ковно.[199] Чуть позже В. Ластовский и К. Дуж-Душевский обратились от имени Рады министров БНР с просьбой о займе к Союзу прибалтийских государств. Однако реальной альтернативы Ковно пока не предвиделось, тем более что уже 7 июля В. Ластовский получил очередные 100 тыс. ауксинов в счет литовского кредита.

В деятельности правительства БНР наступает период относительной стабильности. В августе 1921 г. оно снимает в Ковно квартиру, куда и переезжает из гостиницы «Метрополь», где находилось до этого времени. Вместе с В. Ластовским в Литве остаются вице-министр В. Захарко, министр финансов А. Валькович, министр внутренних дел Т. Гриб и секретарь правительства К. Дуж-Душевский.[200] При этом двое министров — министр иностранных дел А. Цвикевич[201] и министр национальных меньшинств С. Житловский — почти весь год провели в Берлине, а председатель Рады БНР П. Кречевский — в Праге.[202]

Хотя Раде министров БНР и не удалось добиться консолидации всех белорусских организаций на территории Виленщины и Гродненщины, постепенно здесь складывается круг лиц, которые выступают от имени белорусского правительства. В него вошли И. Красковский, который, по некоторым данным, оставаясь в Вильно, занимал пост министра просвещения БНР, ксендз Адам Станкевич, Сергей Баран и другие. Само правительство фактически ограничилось назначением «губернских» комиссаров: А. Коробача — в Вильно, С. Барана — в Гродно и В. Прокулевича — на Минщину.