БНР. Триумф побежденных - [60]

6) так как здесь сейчас открывается перспектива работы, присылайте активные и сознательные белорусские силы.

В завершение хотелось бы отметить, что в вопросе нашего государственного строительства появились реальные возможности, которые мы надеемся постепенно воплотить в жизнь. Верю, что близок час Вольной и Независимой Беларуси…»[185]

В итоге центр белорусской работы внезапно переместился из Латвии в Литву. Уже 11 ноября 1920 г. в Ковно было создано дипломатическое представительство БНР во главе с А. Овсяником[186] и Белорусское пресс-бюро, издававшее специальный «Бюллетень».[187]

Ковенское соглашение по времени совпадает с полесским походом С. Балаховича и созданием Рады Случчины, фактически было направлено на подрыв планов Ю. Пилсудского. Зато открытым остается вопрос о роли Советской России в заключении договора. Не случайно Г. Чичерин сообщил В. Кнорину, что как только «сконцентрируется Белорусское советское правительство», Литва «перенесет» на него заключенный с В. Ластовским договор. Одновременно он высказался за переезд главы БНР в Россию и ликвидацию эсеровского центра.

Тем временем реанимированное белорусско-литовское сотрудничество набирает обороты. 26 ноября делегация БНР в составе В. Ластовского, А. Цвикевича, Л. Баркова, Д. Анекштейна отправляется в Женеву. Там она принимает участие в совещании представителей республик, признанных и непризнанных, бывших народов Российской империи, встречается с секретарем Лиги Наций. В результате на имя этой организации были направлены мемориал против захвата поляками Вильно и требование передать его во временное управление Литвы.

Однако с литовским кредитом старые проблемы никуда не делись. Наоборот, неожиданным образом поездка в Женеву спровоцировала очередной кризис внутри самого правительства БНР. В середине ноября В. Захарко писал белорусскому премьеру с плохо скрываемым раздражением:

«…Сидим и удивляемся Вашему отношению к Риге… Информации нет. Деньги выслали на Марс, тогда как они очень нужны на земле…»

Еще более резко высказался К. Дуж-Душевский. Он обращался к В. Ластовскому в своем письме:

«Брат!

Что ты наделал? Не закончил тут дела и неожиданно выехал, внезапно, не оставив ничего. Приехали чуть не все, и я в том числе. И сидим тут как настоящие дураки. Публика заводится и злится. Страшно неприятная ситуация. Деньги также играют роль. С твоей стороны это большая ошибка…»[188]

Позднее В. Ластовский в своих показаниях подробно описывал конфликт внутри правительства БНР, который едва не привел к новому расколу:

«Следом, после заключения договора с Литвой и получения первых 250 тыс. литов, я должен был с Цвикевичем уехать в Женеву до приезда Кречевского из Риги. Из полученных денег я часть, кажется, 50 тыс. литов, оставил в Ковно, а остальные взял с собой в Берлин, где положил часть в банк на текущий счет, а нужную сумму взял с собой в Женеву. Возвращаясь из Женевы, я застал часть БНР-овцев в Берлине и телеграмму от Кречевского немедленно возвращаться в Ковно. Привязались из-за денег. Кречевский распустил в Ковно слух, что Ластовский с деньгами удрал…»

В итоге на заседании президиума Рады БНР 3 января 1921 г. было принято постановление о том, что все решения государственно-политического характера должны приниматься совместно, ни одно постановление Рады министров не может войти в силу без утверждения президиума Рады БНР. С этого момента глава правительства должен был периодически, не менее двух раз в неделю, делать отчет перед председателем Рады либо его заместителем по всем вопросам политического характера. Спорные вопросы следовало обсуждать на пленуме президиума Рады и правительства.[189]

На этом же заседании П. Кречевский предложил заменить прежнюю доверенность на ведение государственной работы, получение кредитов и др., выданную от имени президиума Рады В. Ластовскому еще в мае 1920 г., по причине того, что она «выглядит совершенно несолидно». Кроме того, после заявления секретаря Рады И. Мамонько было решено потребовать для проверки все сметы министерств и организаций. В числе прочих Рада министров БНР утвердила проект Государственной печати. Еще спустя две недели печать была изготовлена. На нее пошло около 2 тыс. немецких марок — видимо, из литовских средств.

Сложившаяся вокруг Белорусской Народной Республики ситуация разительно отличалась от той, что была на момент принятия декларации независимости, и требовала серьезного осмысления. Прежде всего — самими деятелями БНР. В середине января 1921 г. А. Цвикевич из Берлина, где он остановился после поездки на конференцию Лиги Наций, пишет обширное письмо в Ковно к В. Ластовскому с изложением общей стратегии действий. Он еще раз подчеркивает, что, в отличие от тех же украинцев, БНР — это «идея». Зависимость от литовско-советских отношений заставляет белорусское правительство более осторожно относиться к антибольшевистской пропаганде. А. Цвикевич писал:

«Не угрожает ли нам ликвидация в Литве в связи с требованиями тех же большевиков? Думаю, что нет. Однако, опять-таки, только при том условии, если мы не будем выпирать со своими восстаниями и вообще антибольшевистской позицией. Следует помнить, что мы можем сидеть в Литве только в том случае, если не будем являться правительством, враждебным Советской России…»