«…После долгих годов полёта экипаж, испытав все трудности, приблизился к зелёной звезде χ Лебедя… благодаря субпространственному переходу… Очень странной была картина неба вокруг корабля. Огромный, нестерпимо яркий зелёный шар занимал четверть неба…
Семь часов…»
(Хотя как это — зелёная звезда? χ Лебедя — красный гигант!
А будто — виден зелёный диск! Когда, чьими глазами?..)
«…— Где Кламонтов? — спросил Вин Барг…
…Координатор ответил:
— Я готовлю субпространственный переход. Кламонтов, вероятно, пошёл в рубку управления. Скорее ложитесь в эту установку! Слышите?
Он открыл дверь с надписью «1»… лёг на странную пружинистую поверхность…
Раздались тяжёлые шаги. Вероятно, это возвращался Кламонтов…»
(И тут — «координатор»? И «рубка»?)
«…Стены и потолок маленькой камеры… стали вдруг прозрачными. Появились туманные облака Млечного Пути, яркие блестящие звёзды и шарик Земли… Откуда-то высовывался… тоненький серпик Солнца, заходящего за Луну… Он узнал Альдебаран, Плеяды, Гиады. И тут послышался голос координатора:
— Начинаю второй отсчёт. 80, 79, 78, 77, 76, 75…»
(А там ведь — ни разу не слышали отсчётов! Хотя — пассажиры, не члены экипажа!)
«…со скоростью 30 >км/>сек нёсся в космосе с четырьмя спутниками… Пятым спутником, маленьким… был космический корабль шарообразной формы и имеющий 22 метра в диаметре…
…— 5, 4, 3, 2, 1, 0!..
Разом всё исчезло. Туманные жёлтые молнии пошли по кораблю. Корабль помчался вперёд и приблизился к звезде на…» (сколько?) «…световых лет. А оставалось ещё 13…»
(Будто смесь: тех, давних собственных воспоминаний — с неким текстом?
Но — не Захара… А — чьим?)
Вин Барг отвлёкся. Устал…
Что ж, пока перерыв…
И — никаких следов пока: ни — того «второго», неназванного мира; ни — «сюжета-предыстории», о которой говорил Киран! И ничего — о детях, кого увидели тогда…
Да вовсе: что успели найти?..
След чьего-то замысла: экипаж звездолёта — 16 роботов, соответствующих шахматным фигурам (или 32, если — и белым, и чёрным)… Рисунки — и тоже каких-то роботов, и гипотетических марсианских грибов…
(Чем стало бы, кто и какой сюжет развил бы на этом?
Но — авторы-школьники! Им надо «пока учиться», потом — «зарабатывать деньги»! А кому и открылось что-то серьёзное — кто их поймёт?)
Ещё — встревоживший образ: толпа, чем-то похожая на ту, в вечернем Тисаюме…
Даже не сразу стало ясно: люди — иных расовых типов! Небольшой рост, не те пропорции тела… Ведь поразило главное — настроение! Злоба, ненависть к кому-то…
Но странно: будто там — и двор, похожий на тот, у Герма (или… его двойника?); а во дворе — незнакомые люди! У одного — курчавые волосы, другой — с тёмной (но не того оттенка) кожей… Хотя и кто-то — в чёрном костюме, с чёрным портфелем; кто-то — в комбинезоне, и на нём (или под ним, на нижней одежде?) некие символы…
И явно — не те третьи, земные двойники! Не Москва, не Новосибирская область — растительность скорее тропическая (по земным и фархелемским аналогиям)!
Загадка — суть которой понять не удавалось…
И ещё — целый эпизод (или глава текста?)…
…Сперва — как бы школьный класс, ученики перед уроком; но вот — один мальчик по чьему-то знаку встал коленями на парту (или преподавательский стол?), его несколько раз хлестнули прутом по ногам…
— Теперь каждый учебный день для тебя будет так начинаться. А потирать ноги руками — не имеешь права! Не забыл?
— Помню… — дрогнувшим голосом ответил тот, не без труда идя к своей парте.
— Хочется, а нельзя, — уже явно съехидничал кто-то. («Тамошний» двойник… Саратилу Гилимы? Так понимать?) — Привыкай теперь…
— А одну ногу другой — можно, — шепнул мальчик с соседней парты, когда тот проходил мимо. (И — похож на Донота! Тот, в чёрной форме?) — Под партой, когда никто не видит. Потом, на перемене, поговорим…
…— Нет! С ним — не разговаривать! — раздался окрик учителя, едва оба отошли к окну в коридоре. — Только об учёбе, если надо! И домой к нему — не ходить, и дома у себя — не принимать!
— Ладно, — шепнул мальчик в чёрном. — Придётся ночью. Не ляжем спать, все придём…
…— Ему же все оставшиеся годы учёбы превратили в этот кошмар, — прозвучал уже в комнате, едва освещённой лампой в углу, голос одноклассницы («тамошнего» двойника Фиар?).
— Да… Я же и завтракать теперь не могу! Надо идти в школу голодным! Школьный туалет для меня — запретная зона, и из школы во время занятий выйти никуда нельзя! Всем можно, а мне… И не пропустить ни дня, а то назавтра — уже десять ударов! За два раза… И в конце каждого учебного года — совсем позорная порка: «по ягодицам»! Это значит — перед всеми вами разденут, и… А к выпуску, после всех экзаменов — по… этим органам! И тогда уже — буду прощён? Но представляете — что будет с человеком, которого… Как я выдержу, и выдержу ли вообще? И теперь, все годы — в ожидании этой пытки! Кто-то решил, что так надо — за такое!
— И за что могли приговорить? Ты же только защищался!
— Ну, вырвал же ему… это! В отчаянии — от издевательств, на которые всем наплевать! А решил защититься, и вот…
— И как ты теперь? Постоянно — ушибленные ноги, ожидание… такого? Как ты выдержишь? Это же не в человеческих силах… Дай я посмотрю…
