Морозные узоры

Морозные узоры

Борис Садовской (1881-1952) — заметная фигура в истории литературы Серебряного века. До революции у него вышло 12 книг — поэзии, прозы, критических и полемических статей, исследовательских работ о русских поэтах. После 20-х гг. писательская судьба покрыта завесой. От расправы его уберегло забвение: никто не подозревал, что поэт жив.

Настоящее издание включает в себя более 400 стихотворения, публикуются несобранные и неизданные стихи из частных архивов и дореволюционной периодики. Большой интерес представляют страницы биографии Садовского, впервые воссозданные на материале архива О.Г Шереметевой.

В электронной версии дополнительно присутствуют стихотворения по непонятным причинам не вошедшие в  данное бумажное издание. Они взяты из книги: Борис Садовской. Стихотворения, рассказы в стихах, пьесы и монологи. СПб.: Академический проект, 2001 - 398 с. (Новая Библиотека поэта. Малая серия).  

Жанры: Биографии и мемуары, Поэзия
Серия: Серебряный век. Паралипоменон
Всего страниц: 99
ISBN: 978-5-91673-027-4
Год издания: 2010
Формат: Фрагмент

Морозные узоры читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ИЗ СЕМИ КНИГ

ПОЗДНЕЕ УТРО

(1904-1908)

ЯСТРЕБ

В палящий зной, над полем спящим,
Свободен смел и одинок,
Парю я в воздухе горящем,
В пушистый сжавшийся комок.
Парю свободно, без усилья.
Немеет полдень. Поле спит.
Поджаты когти, веют крылья,
Горячий клюв полураскрыт.
Порой, в избытке опьяненья,
Поникнув хищной головой,
Я криком острым на мгновенье
Прорежу утомленный зной.
И снова тишь и полдень жгучий
В одну сливаются мечту.
Парю я, гордый и могучий,
Ловя мгновенья на лету.
<1904> 22 марта, Москва

"Бежим! Едва в лазури пенной..."

Бежим! Едва в лазури пенной
Крылом встрепещут паруса,
В себе заслышим мы мгновенно
Иных восторгов голоса.
Под ропот волн, победно-дружный,
Исчезнет жизненный обман
И в пряном блеске ночи южной
Предстанет нам великий Пан.
На мачтах, на корме, на трапах
Задышат негой массы роз,
И будет волн соленый запах
Играть копной твоих волос.
Бежим, пока в душе есть грезы
И юность длится майским сном, –
Всё песни, песни, розы, розы
И даль безбрежная кругом.
<1904> 6 апреля, Москва

ВАСИЛИЮ ВАСИЛЬЕВИЧУ РОЗАНОВУ

Ты речью нервною, и страстной, и живой
Миришь земную жизнь с гармонией небесной.
Весь чудный божий мир открыт перед тобой,
Сверкая синею и вечно-юной бездной…
Мне чудится в штрихах хрустального резца,
В запутанных словах несвязных разговоров
Пророка пылкий зов, раздумье мудреца
И жгучая тоска неразрешенных споров.
Ты бескорыстный страж родного рубежа,
Таинственной зари передрассветный гений…
– Как жадно рвешься ты, волнуясь и дрожа,
Нам поверять тоску грядущих поколений!
1903

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

1 "Дымно-пепельные хлопья, серо-мглистые..."
Дымно-пепельные хлопья, серо-мглистые,
Гонят с неба в землю копья серебристые.
Копья белые впиваются в прах с отвагой.
От ударов рассыпаются мутной влагой.
2 "В эту весеннюю темную ночь мне не спится..."
В эту весеннюю темную ночь мне не спится.
Тихо на улицу я выхожу. Ветер ласково дует.
Небо, задумчиво-черное, кротко слезится,
Капли холодные нежно лицо мне целуют.
Молодость, ночь и весна. Древний город в покое,
Только порою послышится грохот пролетки усталой.
Сторож пройдет под воротами с верной доской.
Да на бульваре далёко мелькнет силуэт запоздалый.
<1904> 29 апреля – 3 мая, Москва

"В сумерки весенние я бродил полями..."

В сумерки весенние я бродил полями,
Прозревал Грядущее скорбными мечтами.
А за мною Прошлое, полное значенья,
Восставало призраком, ждавшим примиренья.
Развивалась свитками летопись живая,
И стонало Прошлое, жалобно кивая.
Шел я перелесками, грустный, одинокий,
Над застывшей речкою прошуршал осокой.
Песня заунывная плакалась полями.
Тихо совы реяли мягкими крылами.
Ландыши увядшие уронили слезы.
На закате вспыхнули, запылали грезы, –
Тени исполинские, призраки столетий,
Полные загадками при вечернем свете.
Месяц выплыл медленно, вечный и знакомый,
Перелески сонные опьянил истомой.
Встал я в ожидании, уронивши руки.
Ждет меня Грядущее. Ждет тоска и муки.
<1904> 7 июня, Щербинка

"Поздний жук, прожужжав, утонул в фиолетовой дали..."

Поздний жук, прожужжав, утонул в фиолетовой дали,
Потемнели заката багряного легкие краски,
Золотистые призраки робко в полях замелькали,
И смеются, и манят, и шепчут чудесные сказки.
Он проходит, мой май, унося беззаботное счастье,
Но меня не пугает судьбы роковая загадка,
Ни угрозы зимы, ни осеннее жизни ненастье:
Опьяняться последней весною томительно-сладко.
Я, как тот соловей, что звенит над оврагом с мольбою,
Жить хочу, чтобы петь без конца о любви бесконечной,
Я хочу ликовать, я хочу быть любимым тобою,
Быть твоим навсегда, говорить о любви тебе вечно.
Я мечтал о тебе. Золотые виденья мелькали,
И манили, и звали, и пели чудесные сказки.
Голубая звезда замерцала в синеющей дали.
На свинцовом закате погасли лиловые краски.
<1904> 9 июня Щербинка

ПОЛНОЧЬ

Заветный час под яркостью луны
В сапфирной мгле седой июльской ночи.
В аллеях парка – вздохи, бред и сны.
В аллеях парка – царство полуночи.
И в голубой, невыразимый час
Меня луна зовет улыбкой глаз.
О ясный час, когда душа светла,
Когда равны мгновения и годы!
Спит озеро. В прозрачности стекла
Чернеются крутых балконов своды.
Застыли воды, ясен небосвод.
И всё луна меня зовет, зовет…
Иду домой. Сверчков чуть слышны скрипы.
Недвижен парк в сиянье голубом.
Все в лунных снах, безмолвно грезят липы.
Задумался о прошлом старый дом.
Нетопыри скользят по белым стенам.
Как ночь тиха! Как сладко пахнет сеном!
<1904> 13 июля, Серноводск Самарской губ.

АГАСФЕР В ПУСТЫНЕ

Всё бесконечностью томят меня кошмары.
Они однообразны. Всплески вод,
В свинцовых облаках громов удары,
Неотразимый небосвод.
Лазурной чашей небеса нависли,
Иду, закрыв глаза. Обманчивая тьма!
Под ней клубясь, кипят всё те же, те же мысли,
Всё те же призраки отжившего ума.
Бессилен этот ум расширить круг видений,
В нём грезы древние роятся сотни лет.
В толпе проходит смена поколений,
А для меня и смены мыслям нет.
Когда-то были дни тревоги и исканий.
Как молодо кипел и бился их родник!
Я жадно собирал в уме обрывки знаний,
Я передумал миллионы книг.
Но выветренный мозг иссохнул незаметно
И, утомясь, навек воспринял пустоту.
Наскучили мне сны души моей бесцветной,
До дна исчерпавшей мечту.
Всё улеглось давно, и всё перекипело.
Смирясь, иду вперед. Знакомые пути

Еще от автора Борис Александрович Садовской
Державин

Книжная судьба В. Ходасевича на родине после шести с лишним десятилетий перерыва продолжается не сборником стихов или воспоминаний, не книгой о Пушкине, но биографией Державина.Державин интересовал Ходасевича на протяжении всей жизни. Заслуга нового прочтения и нового открытия Державина всецело принадлежит «серебряному веку». Из забвения творчество поэта вывели Б. Садовской, Б. Грифцов.В. Ходасевич сыграл в этом «открытии» самую значительную роль.Читателю, который бы хотел познакомиться с судьбой Державина, трудно порекомендовать более ответственное чтение.


Черты из жизни моей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новеллы (-)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Святая Елена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча с Есениным

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кровавая звезда

Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.


Рекомендуем почитать
Контакт

Журнал «Пионер» 1989 г., № 5.А теперь — фантастический рассказ. Его прислал пятиклассник из поселка Хальмер-Ю Коми АССР Сергей ДОНЕЦКОВ. Сергей выступает сегодня в качестве первого пилота НЛО.


К вопросу о дельфинах

Журнал «Знание — сила» 1979 г., № 6, стр. 47-48.


Милицейские байки

Андрея Объедкова в анекдоте привлекает, как и должно, меткость, острота, злободневность, краткость. От собирательства он незаметно переходит к созданию юморесок из милицейской жизни и находит им своё определение «милицейские байки». И вот уже многие столичные газеты наперебой печатают эти объедковские байки: «Литературная Россия», «Патриот», «Правда России», журналы «Милиция», «Жеглов и Шарапов» и даже знаменитый «Крокодил».


Кровавый песок

Чтобы превратить тихий черноморский городок в международный курорт, нужно всего… два миллиарда долларов. Где их взять? Решение кажется очень простым —и полукриминальный бизнесмен подсылает к стареющей мультимиллионерше опытного жиголо… Но история неожиданно принимает новый оборот. Начинается цепь убийств – внешне невероятно простых, а в действительности – невероятно загадочных. Цепь преступлений, в которых ВСЕ подозревают ВСЕХ. Преступлений, раскрыть которые практически невозможно. И самое странное —кажется, одно из убийств вовсе не убийство…


Жизнь и рассказы О. Генри

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.


Точка отсчёта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.


Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений

Среди поэтов Серебряного века есть забытые почти намеренно. Таким поэтом был Соломон Веньяминович Копельман, в первой публикации (1915) выбравший псевдоним «С. Барт». Первый сборник Барта — единственный, изданный в России, — известен в одном экземпляре. Позже Барт обосновался в эмиграции, в стране, неблагоприятной для русской поэзии, — Польше. В Берлине и в Варшаве вышли еще четыре его книги. В 1941 году поэт погиб в Варшавском гетто. Более полувека должно было пройти, чтобы в Стэнфордском университете вышло первое собрание стихотворений Барта.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".