Кровавая звезда
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II. Его прельстили красавицей Гетой, дочерью барона-дипломата из голландского посольства (того самого, где служил и отчим убийцы Пушкина Геккерен) от брака его с незаконной дочерью международного авантюриста и деспота Наполеона, кумира всей «просвещенной» Европы и, конечно же, России. Подпавший под чары нанятой «на любовь» баронессы и утративший способность адекватно анализировать создавшуюся ситуацию, цесаревич готов на все, что только пожелает красавица: бежать с ней, быть ее слугой, даже близкого ему человека убить, друга еще с детских лет, поэта Алексея Толстого. Гета, отвергнув все эти порывы, пожелала лишь одного: «…когда будешь царем <…> освободи свой народ от рабства. И цесаревич поклялся свершить это… «Освободи свой народ от рабства». Что значит эта сакраментальная фраза в устах врага? Значит, дает понять автор, «освободи свой народ от русских православных традиций, от ответственности за судьбу отечества, ввергни его в хаос, анархию, в революцию». Садовской, решительный противник революции 1917 года, был убежден, что именно крестьянская, а равно и другие либеральные реформы Александра II, во многом и подготовили, и приблизили ее. «Кровавая звезда» есть Апокалипсис, но, в отличии от «Шестого часа», уже без идеи Воскресения. Это повесть о погибели Русской земли. В завершающей «Кровавую звезду» сцене баронесса Гета, в упоении тайного страшного знания, дает своим гостям, цесаревичу Александру и графу Толстому, мистический урок истории с предвидением будущего, предлагая загадки, отгадки которых всегда смерть.
| Жанр: | Историческая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 8 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | Не установлен |
| Формат: | Полный |
Кровавая звезда читать онлайн бесплатно
Пролог
Он был живой, но жизни чужд казался.
Жуковский
Третьего дня Бонапарт возвратился с Эльбы.
И Тюльерийский дворец оживает вновь. Гремя подлетают к подъезду парадные кареты, оставляя на мраморных ступенях то пышного царедворца с жезлом, то шумящую шлейфом даму, то генерала в страусовых перьях и малиновом плаще. Тощий маршал ждал у лестницы тучного камергера; пыхтя застегивал камергер золотую пряжку на белом башмаке. Шумно и весело проходят по залам наполеоновские сановники. Подле приемной гренадерский взвод в медвежьих киверах. Команда; стукнули в пол приклады и грозно замер, сверкнув глазами и шпагой, седоусый офицер.
Время неслось. Вот уж восемь кругов с полудня успели обойти часовые стрелки; томится великолепная толпа. Изредка вспыхивают восклицанья как будто сами собою; никто уже не смеется и не острит. Порою из рассеянной табакерки сыпался табак; нетерпеливо щелкали ногти; усы упорно крутились.
Вдруг издали принесся невнятный гул. Всё встрепенулось и точно помолодело. Дамы расцвели улыбками; переглянулись придворные; блеснули глаза военных. Гул ближе и ближе. Все кинулись к окнам. Мимо Цветочного павильона мчится карета; ее окружают всадники. Потрясая саблями, ревут они: император!
Ответный восторженный клич загремел в Тюльерийских залах.
Взяв ванну, император выслал слуг и очутился один. Полное тело его колыхала усталость; присев к столу, он кивнул.
— Здравствуй, — ответил беззвучным голосом черный человек. — Ну вот ты и дома. Ого! Гербы Бонапарта снова на всех стенах. Где же увядшие лилии христианнейшего Людовика?
Черный прыгнул на стол.
— Кончается монархия Карла Великого. Последний Бурбон убежал от нас. Смотри: он забыл здесь очки и табакерку. Впрочем, и твоим орлам недолго жить. Всё осенит наш неизбежный пятиугольный герб.
Черный коснулся руки императора.
— Ты не забыл еврейку из Латинского квартала?
— Она умерла.
— Но оставила дочь. И тебе предстоит согласиться на брак ее со мной.
Черный поднес к глазам императора зеленоватое зеркальце.
— Кого ты видишь?
— Юношу в короне.
— Это наш последний соперник. Победить его может дочь дочери твоей. Итак, решайся.
— Я согласен.
Черный со смехом подпрыгнул и сразу сделался меньше. Он таял, худел, исчезал; превратившись в блестящую точку, с жужжаньем взлетел и ударился в потолок.
Часть первая. ФЛЕЙТА
Я принял его за жида.
Пушкин
Коллежский советник Карл Оттович Риттер служит в департаменте Третьего отделения. Дед его выехал из Голштинии в свите Великого князя Петра; отец состоял при Павле. По службе Риттер подвигается легко. Граф Бенкендорф поручает ему перлюстрацию всей заграничной переписки; не в очередь два раза представлен Риттер к награде и удостоился Высочайшей благодарности. Моложавый, прямой, в голубом вицмундире с крестом на шее, Карл Оттович сияет безмятежной улыбкой и ясным взором.
У Риттера на Петербургской стороне светло-синий домик с мезонином; здесь в палисаднике весной голубеют фиалки, петух кричит и распускается сирень; зимой две вороны со снежной клумбы заглядывают в окно. Тихие комнаты в чистоте содержит седая чухонка; хозяин не любит гостей и чуждается дам.
Придя со службы, Карл Оттович после обеда долго играет на скрипке. Его слушают книжные полки, стенные часы, гравюры, большой портрет Шиллера. Но вот уже стемнело. Служанка зажигает свечи в канделябрах, готовит кофе, подает выборгский крендель.
По воскресеньям классические квартеты. Разыгрывать Бетховена и Баха являются статский советник Зигфрид и полковник Львов. Последним приезжает воспитатель Наследника, генерал-адъютант Карл Карлович Мердер. Завидя его все почтительно поднимались. С коротким поклоном статный генерал принимал из рук Львова скрипку и, отстегнув на левом плече тяжелый эполет, выходил в голубую гостиную к нотам.
Музыка ровно лилась с четырех итальянских скрипок. Под их пение перед Риттером возникала девственная Россия, царство счастливой тишины и спокойной славы.
Над необъятными лесными, степными и хлебными просторами стоит на страже боговенчанный Монарх. Как благодатно сияет лазурь величавых очей его!
Всё устремляется к нему и от него исходит. У алтарей днем и ночью церковным клиром возглашается священное его имя. Сановники слагают перед троном свои труды, исполненные по его державным предначертаньям. Вожди готовят грозные рати к его орлиным победам. В тиши дворянских поместий свершается благословенный Богом крестьянский труд. О православное царство!
Так часа три заливались и пели скрипки в просторной голубоватой комнате. Мердер кончал игру, передавал скрипку Львову и, пристегнув эполет, выходил с поклоном. Высокие труды призывали его: он спешил во дворец.
В мезонине у Риттера проживал старичок чиновник; этой зимой он умер. Карл Оттович озаботился приискать жильца. Воротясь в Екатеринин день из департамента, увидел он, что билетики с окон сняты, стекла протерты и дым клубится из мезонинной трубы. Все три комнаты занял приезжий барон-дипломат из голландского посольства. Вечером новый жилец представился хозяину. Смуглый, худощавый, с хищным носом, он очень хвалил квартиру; при виде скрипки сделал приятную мину; о Шиллере отозвался, что видывал в детстве его не раз.
