Лебединая песня

Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г.

В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".

Жанр: Поэзия
Серия: Серебряный век. Паралипоменон
Всего страниц: 37
ISBN: 978-5-91763-032-8
Год издания: 2010
Формат: Полный

Лебединая песня читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

СОНЕТЫ ЗА ПОЛВЕКА

СОНЕТ
Он в час крылатых грез к строфе своей чудесной
Поэта увлечет для таинств мастерства;
Здесь – радость искуса, здесь – гордость торжества
Живителю-творцу над косностью словесной.
Томленье дум и чувств, в их пряже нетелесной,
Облечь, как в плоть и кровь, в созвучные слова,
В обыденном раскрыть Прекрасного права,
Свободный замысел явить в оправе тесной.
Как сплав безжизненный была влита эмаль
В стеснительную скань; и вдруг не расцвела ль
Всех красок роскошью при творческом обжиге.
Что опалил восторг, что обожгла печаль –
Всему бессмертье даст в завороженном миге
Сонета строгого напевная скрижаль.
1952
I.
ЗИМА
На зиму долгую, в серебряной постели,
Уснула крепко Русь, родимая земля.
Застыли воды рек в бронях из хрусталя,
И, обнаженные, леса закостенели.
Нахмурившись, стоят щетинистые ели,
Мохнатых лап своих в дреме не шевеля;
В сугробах затонув, праотчие поля
Молчат, не зная грез, под пение метели.
Кладбищенская тишь. Но тайно в мертвом сне
Со смертью спорит жизнь. Снега, в их пелене,
Не саван гробовой… Покров их – плащаница.
Покойся же, блюдя живящий сок в зерне
Под пухом мудрых вьюг, родная мать-землица,
Чтоб буйный всход хлебов был тучен по весне.
1903
II.
ПРЕДВЕСТИЯ
В снопе косых лучей толчется мошкара,
Гремит лягушек звон настойчивым набатом,
И рыбы плещутся, играя пред закатом
В отливах розовых речного серебра.
В саду, где часто ночь – вся наша до утра,
Я снова жду тебя на мостике горбатом…
Душа измучилась ревнивых дум возвратом,
И трепетность надежд тревожна и остра.
Проходят облака, теснясь, как гурт овечий,
Густеют сумерки, полночных тайн предтечи,
И, кажется, весь мир, как я, настороже…
Я чую в тишине предвестье скорой встречи:
Что ты сейчас придешь, что близко ты уже,
Повеяв, говорит медовый запах гречи.
III.
ЗИМНИЙ ПУТЬ
Знать, не дождутся – ждут меня в гнезде родимом.
Но скучен зимний путь. Лишь лунный каравай
На звездной скатерти, и неоглядный край,
Весь белый, призрачный, во сне непобедимом.
Ни встреч, ни голосов в просторе нелюдимом;
В морозном воздухе собачий чуткий лай
Порой прозвякает да ветер невзначай
От близкого жилья повеет теплым дымом.
Ленивою рысцой плетется коренник,
Пристяжки чуть бредут; понурился ямщик,
И колокольца звон вот, чудится, задремлет.
Недаром самый снег – как взбитый пуховик…
Дремота и меня услужливо объемлет…
Пригрел так ласково пушистый воротник.
IV.
ВЕСЕЛАЯ ГРОЗА
Для нас так вкрадчиво поет виолончель,
Для нас, забывшихся за общим разговором…
О, как она мила находчивым задором!
И мечется в вине мятежных искр метель.
Весной ли раннею встревожил кровь апрель –
Не вешний хмель шалит в сближеньи нашем скором.
Посул в тени ресниц. А если кликнет взором,
Всё так и поплывет, кружась, как карусель.
Напевы страстные владеют душным залом,
Безвольно грезится о странном, небывалом,
И в сердце неспроста – веселая гроза.
Уже не надо слов. С запененным бокалом
Настойчиво гляжу в желанные глаза
И пью, обласканный их трепетным сигналом.
V.
ЭЛИЗИУМ
Покой ее лица и воск бессильных рук
Ему сказали всё. Тогда, тая рыданья,
Он произнес обет любви и ожиданья
До новой встречи там, где нет тоски разлук.
И свято он хранил в душе той клятвы звук.
Дождался… Смерть пришла, а с ней и миг свиданья:
«Желанный друг! Сбылось! И вечность обладанья
Наградой будет нам за искус прошлых мук!..»
Но в дремлющих садах, таинственных и ясных,
Скользя медлительно среди теней безгласных,
Не дрогнула она при радостной хвале.
И безмятежно тих был взор очей прекрасных…
Она забыла всё, что было на земле,
В чреде ее тревог, ничтожных и напрасных.
VI.
В СНЕГАХ
По-детски гибкая, смеющаяся звонко,
Ты знала властные, как приворот, слова;
От зова темных глаз кружилась голова,
И завлекала страсть причудливостью тонкой.
Сгорела… и ушла… А я глухой сторонкой
Пленен в ее снегах. На окнах кружева
Морозы заплели. Не сплю… Трещат дрова,
И, разгораясь, печь гудит, стуча заслонкой.
А я всё жду тебя. Во всем – для грез предлог…
Вернешься!.. Скрипнет дверь, ты ступишь на порог,
И бросится к тебе мой пудель мягкошерстый.
Напрасный сердца сон!.. Покой полночный строг,
И разделяют нас немереные версты
Затерянных в бору неведомых дорог.
VII.
СВЕЧА
Средь бедствий князь Иван, прозваньем Калита,
Зажег в Москве свечу великого служенья —
Сбиранья земского. И в мраке униженья
Та весть была везде и всеми понята.
Давила тягостно татарская пята,
Раздор удельный звал на братские сраженья,
Но крепла и росла стихия притяженья —
Слиянья русского глубинная мечта.
В борьбе века прошли. Гремела непогода,
Враги грозу вели с заката и с восхода,
И оправдал себя седой завет Кремля.
В нем сплавилась Руси упорная порода:
Неодолимая, как океан, земля
И мощь безмолвная единого народа.
VIII.
ИСКУС
Пойми же! Я горжусь своею страстью тщетной…
С другой, доступною, блаженства не приму…
Ты путеводный свет бросаешь мне во тьму, –
Мне больно… Но живу надеждою запретной.
Ты в сердце ранена. И нежности ответной
Я не ищу сейчас. Но только никому
Тебя не уступлю. И мне лишь одному
Твой должен взор блеснуть, как зов мечты заветной.
Я жду. Не юность ли – целительница ран?
Любви, солгавшей раз, ты изживешь обман
И вновь изведаешь и грезы, и стремленья.
Тогда… Не для того ль судьбой мне искус дан,

Еще от автора Георгий Владимирович Голохвастов
Стихотворения и сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовный хлеб

Эдна Сент-Винсент Миллей (1892–1950) — первая поэтесса, получившая Пулитцеровскую премию; одна из самых знаменитых поэтов США XX века. Классическая по форме (преимущественно, сонеты), глубокая и необыкновенно смелая по содержанию, любовная и философская лирика Э. Миллей завоевала ей славу уже при жизни.Переводы из Эдны Сент-Винсент Миллей на русский язык немногочисленны. Наиболее удачными были переложения Михаила Зенкевича и Маргариты Алигер.Мария Редькина много лет переводит стихи Миллей. Её работу высоко оценили А. Штейнберг и А. Ревич, чьи семинары она посещала.


Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов (1882–1963) — автор многочисленных стихотворений (прежде всего — в жанре полусонета) и грандиозной поэмы «Гибель Атлантиды» (1938). Чрезвычайно богатое, насыщенное яркими оккультными красками мистическое ощущение допотопной эпохи, визионерски пережитое поэтом, кажется, подводит к пределу творчества в изображении древней жизни атлантов. Современники Голохвастова сравнивали его произведение с лучшими европейскими образцами эпического жанра: «Божественной комедией» Данте, «Освобожденным Иерусалимом» Тассо, «Потерянным Раем» Мильтона.


Рекомендуем почитать
Любопытная

Французский писатель-оккультист, основатель Католического Ордена Розы-и-Креста Жозеф(ен) Пеладан (1858–1918) появлялся на публике в тунике венецианского дожа, называл себя Сэром (Волшебником) и неизменно оказывался центральным персонажем собственных «литературных фантазий».Пеладан хорошо известен исследователям европейского эзотеризма, читателям – почти незнаком. Роман «Любопытная» – вторая книга его 21-томной эротико-идеалистическая этопеи «Закат латинского мира». Философ и волшебник Небо пишет карандашный портрет русской принцессы Поль – «материи для идеальной страсти» – и приглашает девушку на прогулки-по-порочному-парижу, призванные «заполнить ее душу бесчисленными извращениями» и «потопить в разочаровании всплески любопытства».На русский язык книга переведена впервые.


Золото мертвых. Дворянин

Андрей Кижеватов, бывший спецназовец ГРУ, отправившись с приятелями на отдых на побережье Черного моря, нырнул с аквалангом, а вынырнул… в конце XVII века! Старая Русь, страна бояр, холопов и стрельцов, доживала последние годы. Молодой государь Петр Алексеевич начал войну с турками и крымчаками за Азов. Чтобы выжить в осаждаемом городе, Андрей вынужден выдать себя за турка, но мог ли он остаться в стороне, когда русские умирали под стенами Азова?..


Терминатор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Атланты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Молчаливый полет

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт.


Нежнее неба

Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконструируются эпизоды биографии самого Минаева и лиц из его ближайшего литературного окружения.Общая редакция, составление, подготовка текста, биографический очерк и комментарии: А.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.