— Руку, дай руку! Сэм! Дай руку, чтоб тебя!
Сэм молча перевёл взгляд на Боба и, закурив присел рядом.
— Раз, два, три, четыре, пять. Вышли пальчики гулять.
— Сэм! Дай руку! — разодранными в кровь пальцами Боб отчаянно пытался ухватиться за крохотный выступ на самом краю пропасти.
— Этот пальчик гриб нашел…
— Сэм, не дури! Дай руку!
— Этот пальчик — чистый стол…
— Сэм, умоляю, дай руку! Чего ты хочешь?! Я сделаю все, что ты попросишь! Дай руку, Сэм! — Боб с отчаяньем смотрел на Сэма.
— Этот резал…
— Сэм! Сэм прости меня! — пальцы Боба скользили по острому камню.
— Этот ел…
— Сэм!!! Будь ты проклят! Сэээм! — пальцы Боба разжались и, сорвавшись вниз, всего за несколько секунд он пропал из виду в глубокой, темной расщелине.
— Ну а этот лишь глядел…
Сэм отрешённо смотрел куда-то вдаль, поверх горизонта, стараясь как можно меньше отвлекаться на происходящее.
«Стоп. Стоп, стоп, стоп…
Нет, так нельзя. Винить Боба во всём, что произошло бесполезное занятие. Что случилось? Что я сделал не так? Я всё время где-то делаю одну и ту же ошибку. Что я опять сделал не правильно?
Ведь Боб не плохой человек, почему он позволяет себе так со мной обходиться? И главное, чем дальше, тем хуже. Так, а ну-ка, давай ещё раз, всё с самого начала».
* * *
— Алло, Сеня, привет, ты можешь говорить?
— Да, привет, как дела?
— Нормально, нужно встретиться, я тут влип немного, выручай, дружище.
— Что там опять у тебя стряслось? — внешне Боб производил впечатление наивного и безобидного человека, однако имел плохую привычку с поразительной регулярностью попадать в неприятности. Сэму приходилось постоянно выручать друга, и спустя время он стал с опаской поглядывать на телефон, где имя абонента — «Боб» высвечивалось как красный сигнал светофора, предостерегающий о надвигающихся неприятностях.
— Давай через час на мосту, я по телефону не могу говорить, приходи. Всё, пока.
— Эй, эй подожди! — в трубке раздались гудки, — Хм… Бросил трубку… — Обескуражено пробормотал Сэм.
— Сэм, вот я не пойму, чего ты с ним носишься? — из коридора раздался голос Милки.
— Чего я с ним ношусь? Боб хороший человек, просит помочь ему, что здесь такого?
— Да он всё время просит тебя помочь ему.
— А что поделаешь? Ну, такой вот он человек, что ж теперь, оставлять его в беде?
— Ой, какая там беда! Очередной раз хочет выехать на твоей шее. Послал бы его подальше, может в следующий раз он и задумался, прежде чем что-то делать.
— Да ну, что ты такое говоришь, разве можно так поступать с друзьями?
— Тоже мне друг нашёлся.
— Ладно, не начинай. Лучше помоги. Вот что теперь делать? У меня столько работы…
— А, ну давай-давай, я посмотрю, как ты со всем этим справишься. Опять будешь всю ночь сидеть? — Милку явно раздражало такое спокойное поведение Сэма.
— Ой, ладно, хватит. Всё понятно, не надо мне ничего помогать.
— И не собираюсь!
— Спасибо, — Сэм вышел в коридор и почесал затылок.
«Да уж, дождёшься от вас помощи».
Его охватило легкое, но чертовски неприятное чувство из смеси возмущения, негодования и обиды. Категоричные заявления Милки выглядели особенно цинично на фоне постоянных призывов о помощи и вниманию к её собственной персоне.
«Каждый думает, что он самый умный, а чуть что, так сразу — Сэм выручай, Сэм помоги, Сэм туда, Сэм сюда. Ладно, лучше об этом не думать».
Сэм со злостью ударил кулаком по стене.
«Стоп, стоп, стоп…
Подожди, Боб, подожди секунду»…
Сэм достал из кармана пачку сигарет и, подойдя к самому краю обрыва, осторожно заглянул вниз.
«Вот… Вот оно, „лучше об этом не думать“. Не думать, а то что? Почему лучше не думать? А если подумать?
А если подумать, то противно становится. Каждый считает, что весь мир вращается вокруг его собственной персоны. Причём если разобраться, ты сам никому особо-то и не нужен. Ты только помоги, и отойди, не мешай. А если отказать? Если отказать, сразу станешь врагом номер один, — „Как это так? Я думал ты друг, а ты не помог мне, оставил в тяжёлую минуту“. Тоже мне друг, это ведь получается простой шантаж, а разве дружеские отношения могут быть построены на шантаже?»
* * *
— Ой, Сэм, смотри какой щенок, бедненький, он совсем замёрз тут, давай заберём его домой, Сэм. Глянь, какая милая мордаха? Давай заберём, а? — дёргала Сэма за рукав маленькая Рита.
— Только этого ещё не хватало.
— Ну, Сэм, он же маленький, совсем беззащитный, замёрзнет ведь здесь.
Щенок действительно выглядел очень плохо. Свернувшись клубочком, он лежал на снегу, спрятавшись от ледяного ветра между киоском и мусорной урной. Он просто неподвижно лежал и смотрел на проходящих мимо людей глазами полными смирения и безысходности. Видимо ему здорово досталось от своих старших сородичей, которые в такую погоду не церемонились друг с другом, в борьбе за кусок хлеба, отломанного жалостливой старушкой, или выброшенную на улицу, сердобольными мясниками, кость.
«Да что же это такое, а? Откуда ж ты тут взялся на мою голову?»
— Сэм, давай заберём его, — Рита, закутанная в длинный шерстяной шарф, подошла поближе к щенку и, присев на корточки, погладила дрожащего от холода и голода малыша.
— Ну, куда, куда мы его заберём? — вяло сопротивлялся Сэм, понимая, что оставить щенка на улице означало бы для него верную гибель.
