Золотые миры - [12]

Шрифт
Интервал

Да, я верю, я верю, моя дорогая,
Моя милая девушка явится вновь!
Я стою я, задумчив, её поджидая,
И я верю в одно: верю только в любовь!

14/ IV, 1919

Вечер («Мы долго гуляли. На крыльях могучих…»)

Мы долго гуляли. На крыльях могучих
Уж вечер спустился на сад.
По небу летали крылатые тучи,
Померкнул печальный закат.
При блеске заката сверкали оконца,
И тучи по краю небес
Пылали в лучах угасавшего солнца,
Шумел в отдалении лес.
И было всё тихо. Лишь ветер порою
Шептался с зелёной листвой,
Да речка плескала. Как чистой слезою,
Трава напилася росой.
И не было шума там с улицы слышно.
Огни зажигались в домах.
Уснули деревья угрюмо и пышно…
А мы всё гуляли впотьмах.
Мы бегали много, мы громко смеялись,
Кидались душистой травой,
Далёко наш говор и смех раздавались.
Как вечер прекрасен весной!

15/ IV, 1919

«Где ты теперь? В лесу глухом…»

Где ты теперь? В лесу глухом,
В долине мрачной и унылой.
Ты бросил всё, и свет, и дом,
Ты бросил жизни путь постылый.
И вот теперь на путь иной
Ступаешь слабою ногой.
Чего жалеть? Ты бросил сон
Один, обманчивый и властный,
Тебе принёс страданья он,
И ты ушёл от жизни праздной.
Ты бросил славу и покой,
Ушёл далёко в лес глухой,
Ты променял свои чертоги
На келью мрачную, пустую,
Свою одежду дорогую
На ризы тёмные и чётки,
И научился в час ночной
Ценить молитвенный покой…
Чего же более желать?
Теперь оторван ты от мира.
Уж нету у тебя кумира
И больше нечего рыдать.
Зачем же в час воспоминанья
Ещё звучат твои рыданья?

20/ IV, 1919

«Я верила в жизнь, но и жизнь обманула меня…»

Я верила в жизнь, но и жизнь обманула меня.
Я верила в детство, в счастливые детские годы.
Я жаждала ласки и правды любви и свободы,
Чтоб детские дни провести, беззаботно любя.
Но жизнь, я узнала, — тяжёлое, страшное бремя.
Оно подавило счастливые детские дни.
Зачем родилась я в такое несчастное время,
Зачем в моём сердце так рано потухли огни!
Не знала я счастья, невинного, детского счастья.
Не знала веселья в кругу дорогой тишины.
Росла я средь бури, в безумных порывах ненастья.
Росла я в печальном разврате любимой страны.

1/ V, 1919

«Чей глас в печальный вечер лета…»

Чей глас в печальный вечер лета
В бездонной неба глубине,
Как лира страстная поэта,
Звучит в вечерней тишине?
Чей зов призывный, зов могучий,
Печальный зов меня зовёт?
Чей голос нежный и певучий
В порыве горести поёт?

6/ V, 1919

«Хорошо горевать, когда сердце болит…»

Хорошо горевать, когда сердце болит,
Когда горе душой овладело,
Когда солнце на небе так бледно горит,
Когда туча на землю слетела.
Хорошо тосковать, когда песни мечта
Льёт унылые, грустные трели,
Когда жизни вопрос есть одна лишь черта
Бесконечно печальной свирели.
Хорошо горевать всей душою своей,
Когда горе так низко слетело,
Горевать средь ночей, средь безумных ночей,
Пока сердце остыть не успело.

9/ V, 1919

«О, кто с ипподрома дерзнёт говорить…»

О, кто с ипподрома дерзнёт говорить
О славе и чести России,
О, кто её раны возьмётся лечить,
Кровавые, горькие, злые!
Кто скажет: «Мы — братья родимой страны,
Так дайте же, братья, мне руки,
Идёмте на битву, страдальцы-сыны,
Потерпим лишенья и муки.
Погибнем же, братья, в кровавом бою,
В бою за любовь и за славу,
Довольно врагам в нашем древнем краю
Чинить свои суд и расправу.
Восстаньте же, братья, смелее вперёд,
Спасём нашу землю родную,
Отыщем в потёмках заблудший народ,
Откроем всю правду святую!
Мы — гений, мы — слава отчизны родной,
Изгоним навеки обманы…»
Но, братья, на сердце России святой
Залечим ли горькие раны?

13/ V, 1919

«Меня зовут к себе дубравы…»

Меня зовут к себе дубравы,
Их вечно дремлющий покой.
Уйти от суеты мирской
И бросить светские забавы.
Там монастырь меня манит.
В тени дубрав его высоких
И толпы храмов одиноких,
И стройный ряд младых ракит.
Кругом, повсюду лес кудрявый,
Ряд дымных келий, церкви, двор,
Плетёный, низенький забор,
Храм монастырский величавый…
И всё… Широкими ветвями
Лес осенил тот тихий холм,
Деревья шепчутся листами,
Как будто молятся… о чём?
Там ввечеру, когда всё спит,
Под серой ночи пеленою
Прекрасный звон над всей землёю,
Как глас Всевышнего звучит.
Из дальних келий в скромный храм
Спешат монахи вереницей,
Спешат к растворенным вратам,
Идут душою помолиться.
А в храме полумрак, простор,
Пылая, свечи догорают,
Лампады кроткие мерцают,
Поёт молитвы стройный хор.
О, как хотелось мне тогда
Войти в тот храм уединённый
С прямой молитвою свободной,
Перед иконою Христа
Склонить колена и с мольбами
Склонить усталую главу,
И думать, думать ввечеру,
И плакать горькими слезами.

15/ V, 1919

«Тихий шёпот ветвей…»

Тихий шёпот ветвей.
Молчаливый камыш.
И прозрачный ручей.
И полночная тишь.
И страданье души
Мимолётной весной…
И стоят камыши
Над уснувшей рекой.
И на небе луна.
Звёзд полуночный рой…
Я страданьем полна
Быстрокрылой весной.
В звуках песни слышна
И тоска, и печаль.
А за лесом видна
Беспредельная даль…
Не манит тот покой,
Не зовёт тишина…
Смерть, явися за мной —
Я тебе отдана!

24/ V, 1919

«Напрасна жизнь, напрасны увлеченья…»

Напрасна жизнь, напрасны увлеченья,
Не надо более напыщенной любви:
Мы все во мраке, в бездне заблужденья,
Мы в омуте тоски, печали и крови…

7/ VI, 1919

Ночные грезы

1. «Бесприютная, безлюдная…»

Бесприютная, безлюдная
Ночь глядела мне в окно.
На устах молитва чудная

Еще от автора Ирина Николаевна Кнорринг
О чём поют воды Салгира

Поэтесса Ирина Кнорринг (1906–1943), чья короткая жизнь прошла в изгнании, в 1919–1920 гг. беженствовала с родителями по Югу России. Стихи и записи юного автора отразили хронику и атмосферу «бега». Вместе с тем, они сохранили колорит старого Симферополя, внезапно ставшего центром культурной жизни и «точкой исхода» России. В книге также собраны стихи разных лет из авторских сборников и рукописных тетрадей поэтессы.


После всего

Негромкий, поэтический голос Кнорринг был услышан, отмечен и особо выделен в общем хоре русской зарубежной поэзии современниками. После выхода в свет в 1931 первого сборника стихов Кнорринг «Стихи о себе» Вл. Ходасевич в рецензии «„Женские“ стихи» писал: «Как и Ахматовой, Кнорринг порой удается сделать „женскость“ своих стихов нарочитым приемом. Той же Ахматовой Кнорринг обязана чувством меры, известною сдержанностью, осторожностью, вообще — вкусом, покидающим ее сравнительно редко. Кнорринг женственна.


Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1

Дневник поэтессы Ирины Николаевны Кнорринг (1906–1943), названный ею «Повесть из собственной жизни», публикуется впервые. Первый том Дневника охватывает период с 1917-го по 1926 год и отражает ключевые события российской истории XX века, увиденные глазами «самой интимной и камерной поэтессы русского зарубежья». Дневник погружает читателя в атмосферу полунищей, но творчески богатой жизни русских беженцев; открывает неизвестную лакуну культурной жизни русской эмиграции — хронику дней Морского корпуса в Бизерте, будни русских поэтов и писателей в Париже и многое другое.


Окна на север

Лирические стихи Кнорринг, раскрывающие личное, предельно интимны, большей частью щемяще-грустные, горькие, стремительные, исполненные безысходностью и отчаянием. И это не случайно. Кнорринг в 1927 заболела тяжелой формой диабета и свыше 15 лет жила под знаком смерти, в ожидании ее прихода, оторванная от активной литературной среды русского поэтического Парижа. Поэтесса часто лежит в госпитале, ее силы слабеют с каждым годом: «День догорит в неубранном саду. / В палате электричество потушат. / Сиделка подойдет: „уже в бреду“.


Стихи о себе

Первый сборник поэтессы. В статье "Женские" стихи, строгий, взыскательный и зачастую желчный поэт и критик Владислав Ходасевич, так писал о первой книге Кнорринг: "...Сейчас передо мною лежат два сборника, выпущенные не так давно молодыми поэтессами Ириной Кнорринг и Екатериной Бакуниной. О первой из них мне уже случалось упоминать в связи со сборником "Союза молодых поэтов".    Обе книжки принадлежат к явлениям "женской" лирики, с ее типическими чертами: в обеих поэтика недоразвита, многое носит в ней характер случайности и каприза; обе книжки внутренним строением и самой формой стиха напоминают дневник, доверчиво раскрытый перед случайным читателем.


Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 2

Дневник поэтессы Ирины Николаевны Кнорринг (1906–1943), названный ею «Повесть из собственной жизни», публикуется впервые. Второй том Дневника охватывает период с 1926 по 1940 год и отражает события, происходившие с русскими эмигрантами во Франции. Читатель знакомится с буднями русских поэтов и писателей, добывающих средства к существованию в качестве мойщиков окон или упаковщиков парфюмерии; с бытом усадьбы Подгорного, где пустил свои корни Союз возвращения на Родину (и где отдыхает летом не ведающая об этом поэтесса с сыном); с работой Тургеневской библиотеки в Париже, детских лагерей Земгора, учреждений Красного Креста и других организаций, оказывающих помощь эмигрантам.


Рекомендуем почитать
Народные мемуары. Из жизни советской школы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Александр Грин

Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.


Из «Воспоминаний артиста»

«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».


Бабель: человек и парадокс

Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.


Туве Янссон: работай и люби

Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.


Переводчики, которым хочется сказать «спасибо»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.