Золотая рыбка - [68]
Они не заводят детей. А если заводят, в две недели отдают няне, а в шесть лет — в частный интернат, типа английского Итона. Нет детей — нет проблем. А наследники вроде как есть.
Что же, шаблонно? Глупо? Неправильно? Но как раз таких браков пруд пруди. Последнее время становится все более редким явлением даже взаимное уважение супругов…
И этот «бизнес-спа», на самом деле, еще лучший вариант. Потому что ей двадцать, а ему тридцать пять. Оба вроде как молоды и оба вроде как собрались строить жизнь. По крайней мере, лет пять они вместе протянут, перетерпят. И уж если разбегутся, то оба найдут партнера помоложе…
А бывают иные вариации. Страшнее.
Обоим сорок, сорок-пять. Акулы бизнеса, решившие создать нечто вроде брачного союза с обязательным брачным договором, дабы не перекупать акции друг друга и сотрудничать на новом уровне. С утра до вечера пропадают на работе, раз в неделю обедают или ужинают в каком-то именитом ресторане, потом в дальней комнате дома или и вовсе в президент-номере отеля спят (не чаще двух раз в месяц), а на утро с новыми силами возвращаются к прежним делам.
Как правило, у него любовница. Может — три. Все не старше двадцати пяти.
Как правило, у нее — любовник. Может — два. Все не старше двадцати. Почему-то серьезные женщины любят несерьезных мальчиков…
Таких людей, разумеется, ничто не объединяет. У них нет ни совместных интересов, ни разговоров для коротания времени, у них нет никаких общих дел кроме как новых договоров или же новых пассий, и жизнь их — водоворот продуманных бизнес-решений.
У них не сострадания, не взаимности, не заботы друг о друге. Они порой еще и ненавидят своих названных супругов…
И эти люди смеют говорить, будто история Золушки — хуже?
Их большинство. Я знаю это, потому что на вечере Аро я видела, сколько на самом деле таких пар существует. Меня с ними знакомили. Поэтому люди и имеют стереотипы, особенно в такой среде, что любви нет, верность — насмешка и шутка, а вот размер будущих алиментов на содержание стоит обговорить заранее.
Эдвард, конечно же, убеждал меня, что это все глупости, и они никак к нам не относятся. Нам не нужен брачный договор. Нам не нужны заверения, подтверждения и официальные бумаги. Мы любим. Мы преданы. И наше благополучие будет строится конкретно на этом — единение душ, нежности и совместных планах.
Именно поэтому мы чувствуем друг друга. Порой это проявляется в самых неожиданных ситуациях, а порой в достаточно банальных. Но, так или иначе, наблюдателям вроде Алесса не понятно, почему такое существует. Они во всем ищут выгоду, подтекст…, а подтекста нет.
Просто когда Эдвард этой ночью, около трех утра, поднимается с постели, я просыпаюсь. Открываю глаза, почти мгновенно почувствовав дуновение воздуха от его движений, слышу шорох откидываемого покрывала и то, как отзывается на соприкосновение с голой ступней мужа наш пол.
Дверь не хлопает. Не слышно ни звука. Даже шаги — и те будто призрачные.
А мне без труда удается определить в кромешной темноте, что мистера Каллена нет рядом.
Наверное, будь это любая другая ночь, я бы осталась в постели и терпеливо стала дожидаться его возвращения.
Но принимая во внимание все события, случившиеся чуть больше трех часов назад, включая нашу ссору и мой позорный побег, сделать это просто невозможно. Мое беспокойство неизмеримо и неуемно — того и гляди, сердце выпрыгнет из груди.
Я поднимаюсь следом. Сонно выпутавшись из кокона одеяла, в который, по уверению Каллена, закутываюсь как в последний раз каждой ночью, ступаю на прохладный деревянный пол. Спальня большая и просторная, у нее красивые панорамным окна лучшего пентхауса города, однако без Эдварда она пустая и ледяная. Никакая красота не сравнится с людской близостью.
Я выхожу в коридор. Три шага к лестнице, десять — по ней. Второй этаж, лучшее расположение, специальное кондиционирование и вообще, самые модернистские технологии. Еще только потолок не регулируется по высоте щелком пульта, а так даже телевизор включается на кодовое слово сам. И разговаривает с тобой.
Чертовщина.
Моргнув, я опираюсь на перила, вглядываясь в темноту кухни. Силуэт мужа прекрасно просматривается у окна. Он открывает шкафчик, отведенный под аптечку.
— Что такое?
Эдвард тяжело вздыхает, услышав мой голос. Его ладони, одна из которых перебинтована мной, достают с верхней полки укомплектованный пластмассовый ящик с красным крестиком посередине. Второй раз за эту ночь.
— Все в порядке.
Баритон сонный, хрипловатый. По нем без труда можно определить, сколько мистер Каллен выпил этим вечером и что у него был приступ. Эдвард всегда говорит тише и менее четко после этой каторги.
— Таблетки от головы наверху…
Ему снова плохо? У меня сжимается, облившись волной крови, сердце.
— Я знаю.
Эдвард методично, даже не обернувшись в мою сторону, перебирает аптечку. Без единого источника света.
— А что ты ищешь? Я могу помочь тебе, — подавив зевок, спускаюсь со ступеней, немного нахмурившись. Иду в его сторону. Пижама мужа почти полностью высохла, кожа тоже, хоть ощущение липкости наверняка сохранилось. Он бледноват и черты заострены, но это не худший вариант. Во время своей кластерной агонии мужчина и вовсе на себя не похож. Призрак. Восковая статуя.
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Для каждого из них молчание — это приговор. Нож, пущенный в спину верной супругой, заставил Эдварда окружить своего самого дорогого человека маниакальной заботой. Невзначай брошенное обещание никогда не возвращаться домой, привело Беллу в логово маньяка. Любовь Джерома к матери обернулась трагедией… Смогут ли эти трое помочь друг другу справиться с прошлым?.. Обложки и трейлеры здесь — http://vk.com/topic-42838406_30924555.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.