Золотая рыбка - [67]

Что спазм кончился я понимаю потому, что Каллен снова говорит. Сбивчиво и быстро, так и не выровняв дыхание, силясь успеть до следующего налета боли:

— Я никогда этого не захочу. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты осталась. Белла, я дышу, пока я тебя вижу. Как же я могу захотеть… ну что ты… ни за что на свете. Ни по каким причинам. О нет…

По его лбу течет липкий пот, глаза мокрые от соленой влаги, кожа влажная и холодная, а пальцы будто в треморе дрожат. Похоже, с алкоголем приступы еще хуже. Простыни под нами влажнеют.

— Я верю, — убеждаю, обеими руками обхватив его лицо, — всему верю и никогда больше ничего такого не подумаю. Обещаю.

Эдвард медленно, слишком медленно вздыхает.

— Я напугал тебя сегодня.

— Не так сильно, как думаешь.

— Ты убежала… ты убежала, потому что думала, что я тебя ударю…

— Больше не думаю, — заверяю, прокладывая очередную дорожку поцелуев по его лбу — сегодня Эдвард на это даже не реагирует. — Я поняла, что это не так.

— Мне бы очень этого хотелось, — он сглатывает, — Белла, я хотел наказать себя. Я думал об этом уже очень давно. И плита… я никогда бы не ударил тебя! Я скорее убил бы себя, Беллз…

— Своей болью ты наказываешь меня, — аккуратно пожимаю перебинтованную ладонь, невесомо коснувшись ее центра пальцами, — не смей такого делать.

Он сдавленно кивает.

— Поэтому я и не сделал ничего непоправимого. У меня была крохотная надежда, что ты вернешься. И знаешь… — Эдвард смотрит на меня смятенно, с ярким желанием-надеждой быть понятым правильно, но подтверждающим, что все эти слова далеко не пустые, — если бы ты не вернулась, я бы не стал терпеть этого. Не сегодня.

Взгляд переметывается к балкону, проскользив по его двери, а потом возвращается ко мне. Сверкает.

Не стоит больших усилий подсчитать, в какой минус уходят шансы выжить после того, как шагнуть вниз с тридцать девятого этажа. И от этого я дрожу сильнее.

— Мы найдем, что сможет тебе помочь, — обещаю, крепко обнимая мужа, — эти боли не будут вечными. У тебя больше не возникнет соблазна… закончить. Всему виной стресс. Мы минимизируем стресс, будем больше гулять и все… все будет в порядке.

Эдвард вымученно усмехается, повернув голову к моим коленям, а руками накрыв мои руки на своей шее. Нежно сжав — без намека на те синяки, что оставил прежде. Я верю, что такого больше не повторится. Я это чувствую.

— Если компания обанкротится, — он тихонько стонет, запрокинув голову выше, — у нас будет много времени…

— Нам так или иначе на все хватит денег. Здоровье за них не покупается.

— И любовь, — уголки его губ подрагивают. Значит, отпускает… ну слава богу.

— И любовь, — подтверждаю, с улыбкой встретив разливающееся по любимому лицу облегчение. — Давай забудем то, что случилось. С завтрашнего дня просто начнем новую жизнь — в первую очередь мы, а затем все остальное. Хотел того или нет, Алесс, похоже, оказал нам услугу. Мы сошлись во мнениях.

Эдвард глубоко вздыхает, осторожно, на самостоятельно, укладываясь с моих колен на подушки. Благодарно смотрит на мои пальцы, притягивая их к себе.

Я ложусь рядом, без боязни прижимаясь к нему. Не хочу разъединяться.

— Пока ты со мной, ни Алесс, ни прочее отрепье не станет нам угрозой, — серьезно проговаривает мужчина, убрав с моего лица прядку волос, — я был слишком невнимателен к тебе прежде, Беллз, но я исправлюсь. Мы не будем напрасно прожигать время. Это наша жизнь.

Я широко, нежно улыбаюсь, выгнувшись на своем месте и поцеловав его в лоб.

— У нас есть вечность, Эдвард, — в тишину говорю я, поражаясь правильности этих слов, — и в этой вечности нам все по силам. Главное — не разлучаться.

И как доказательство, в уже ставшем традиционным жесте переплетаю наши ладони.

Что может быть прекраснее, чем счастье?

Оно приходит лишь с любовью и добром,

Сил придавая для борьбы с ненастьем,

Оберегая радостью, теплом.

Что может быть милее, чем старанья,

С которыми так строится любовь?

Вдвоем легко перебороть страданья,

Поддерживая, признаваясь вновь…[2]

Глава 6

Мы вернулись!..

Жизнь распределяет людей в разные весовые категории. И эти категории участвуют в боях без правил, именуемых «испытаниями судьбы». Ежедневно.

На самом деле, почти все эмоции, что испытывают борцы на ринге, простые обыватели испытывают и в реальности — восторг, неверие, оцепенение, ярость, кровожадность, жестокость, радость, восхищение, ненависть… и все эти чувства непомерно сильны.

Но для каждого есть свой предел, в том числе, эмоциональный.

И никогда не поставят в одну пару на арене двоих человек из разных весовых категорий…

Потому и говоря, будто люди, занимающие разное положение в обществе, не могут жить вместе не то, что счастливо, а даже сносно. У них постоянно будут возникать разборки, скандалы и нервные обсуждения с битьем посуды на тему, сколько денег потрачено, сколько еще можно потратить, и какого черта кто-то должен в чем-то себя ограничивать, потому что второй не приемлет или не имеет возможности, это получить.

Люди, имеющие разные взгляды на жизнь, люди, заинтересованные разными вещами, не находят точек соприкосновения. Романтика медового месяца где-нибудь на Маврикии заканчивается, просторные люксовые виллы с пятидесятиметровыми бассейнами остаются лишь на цветных фотографиях, и рутина поглощает. Муж занят бизнесом, жена — спа-салонами и элитными бутиками. Они садятся вместе ужинать в ресторане за застеленный белой скатертью стол, пощипывают хлебные палочки, пробуют какое-то дорогущее вино и знать не знают, как прошел день друг друга. Но им не интересно. У него в голове мысль о том, как по-быстрому отыметь ее и заняться подготовкой завтрашней презентации, а у нее — как по-быстрому перетерпеть недо-секс и нанести на лицо специальную маску с фиолетовыми устрицами для мягкости кожи…