Зеб - [6]

Шрифт
Интервал

– А сейчас, если вы не против, я передам её кому-то из вас, – сказала мама.

– Хорошо, – согласился папа. – Зивочка, возьмёшь?

Я кивнула, и мама тут же отдала её мне.

– Всего два часа, да, Зив? Потом я её у тебя заберу, – пообещал Бор.


Следующие несколько дней мы как могли придерживались графика. Когда я или Бор брали её с собой в школу, то ходили с ней немного дольше условленного времени, но в перерывах между уроками менялись. Тот из нас, у кого она была на большой перемене, в конце отдавал её другому, а после школы наступала очередь папы или мамы.

Через какое-то время это, конечно, стало бросаться в глаза.

– Эй, Зиви-киви! – крикнула мне как-то Мерал (моя лучшая подруга). – У тебя икота!

– Ну да, – ответила я.

– И вчера была.

Я объяснила, в чём дело, и рассказала про график.

– Не повезло вам, – посочувствовала Мерал. – А почему вы её оставили?

– В каком смысле?

– Взяли бы да передали кому-нибудь.

– Но ведь так не делается!

– А что тут такого?

– А то такого, что это свинство!

Мерал спорить не стала. Вдобавок и она не представляла себе, кто заслуживает такой напасти.

Мама опять вернулась к этому разговору однажды утром за завтраком. Прошло уже больше недели. Мама только что передала её Бору и выглядела жутко уставшей.

– Так дальше продолжаться не может, – сказала мама. – Пора положить этому конец.

Папа откусил от бутерброда, а Бор поперхнулся молоком.

– И как ты себе это представляешь? – прожевав, поинтересовался папа.



– А всё равно как, – отрезала мама. – Я говорю: хватит.

– То есть ты хочешь её кому-то отдать?

Судя по папиному взгляду, он был против.

Но мама кивнула.

– Кому-то чужому? Не нам? – уточнил папа без особого воодушевления.

– Послушай, – сказала мама. – Я понимаю твои возражения, и решение действительно непростое. Но не забывай: твой распрекрасный коллега тоже взял и наградил тебя ей. Без всяких церемоний.

– Погоди-ка. – Папа покачал головой. – Это ещё неизвестно.

– Да ладно! – воскликнула мама.

Я испугалась, что они поссорятся, но до этого не дошло.

Папа встал из-за стола и надел куртку.

– Я пошёл на работу, – сказал он. – А вы тут сами разбирайтесь.

Вжикнув молнией, папа направился к выходу. В дверях он обернулся и бросил:

– Делайте с ней что хотите, а я об этом ничего знать не желаю.

– Трус! – буркнула мама, когда папа вышел. – Бор? Зива? Вы-то со мной согласны?

Мы с братом переглянулись.

– Ведь так всем будет лучше? – продолжала мама. – Мы достаточно натерпелись.

Чтобы больше нас не напрягать, мама попросила Бора её вернуть. Он так и сделал.

– А теперь идите в школу, – сказала мама. – Я сама всё устрою.


В школе Мерал заметила, что я пришла без неё.

– Сегодня не твоя очередь? – спросила моя подруга.

Я помотала головой.

– А завтра?

– И завтра нет.

– Она прошла?

Я пожала плечами и подумала о маме. Удалось ли всё устроить? Или получится сделать это позже? И кому её отдадут?


Когда мы с Бором вернулись из школы, папа уже пришёл с работы. Это было странно. Они с мамой сидели на диване, прижавшись друг к другу. Я сразу заметила, что лицо у мамы заплаканное.

– Ну что? – спросил Бор.

Мама захлюпала носом, и папа обнял её за плечи.

– Тс-с-с, тихо, тихо, – ласково забормотал он. – Всё хорошо, милая, правда, всё хорошо.

Мы с Бором растерянно таращились на них.

– Ну так что же? – опять спросил Бор.

Мама уткнулась в папину грудь. Папа обнял её покрепче и взглянул на нас с Бором.

– Её больше нет? – спросила я.

– Её больше нет, – подтвердил папа.

Мы с братом молчали.

– И впредь об этом ни слова, – сказал папа. – Договорились?

– Договорились.

Папа остался утешать маму. Бор пошёл к себе в комнату, а я – к Мерал: спросить, не хочет ли она погулять.

Выйдя на улицу, я ни с того ни с сего пустилась вприпрыжку.


7. Лео

Тема моего доклада – Бруно. Сперва я хотел рассказать о китах, но тут вмешался папа. Он спросил:

– А как же ты притащишь такую громадину в школу?

– Чего?

Оказалось, папа считает: если ты не взял с собой предмет своего доклада, то это уже не доклад, а так, серединка на половинку.

– Ты так думаешь?

– Да, Лео, – с серьёзным видом ответил папа. – Думаю. Та девочка, Аннабель, она ведь тоже привела своего питомца?

И правда, я сам папе об этом рассказывал. Аннабель делала доклад о газелях. Газели – это такие антилопы. Они живут стадами, как люди, их естественный враг – лев. В конце Макс спросил, почему газель Аннабель живёт у неё дома (а не в стаде), а Аннабель ответила, что это самый дурацкий вопрос на свете, ведь Бабетт (так звали ту газель) живёт в человеческом стаде. А стадо есть стадо. Тут Бабетт насыпала кучку прямо в классе, и мы здорово посмеялись.

– А кашалот или горбач в ваш кабинет никак не влезет, – сказал папа.

Пришлось признать, что он прав.

– Придумай другую тему, – посоветовал папа.

– Ладно.

И тут он предложил рассказать о Бруно. По случаю папа знал одного – всё как раз и сошлось.


– Тема моего доклада – Бруно.

Я стараюсь смотреть прямо на одноклассников и не выдать волнения.

– Бруно сорок шесть лет. Он живёт один.

Нупи поднимает руку.

– Да?

Она показывает пальцем справа от меня и спрашивает:

– Это и есть Бруно?

– Кто же еще? – отвечает за меня юфрау Като. – И давайте договоримся: все вопросы в конце. – Учительница делает мне знак, чтобы я продолжал.


Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.


Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.


Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.