Заметки из хижины "Великое в малом" - [50]

— Какое прекрасное наваждение! А он-то — все его помыслы и были лишь о красавицах!

(46.) Начальник внутренней стражи дворца Чэнь Фэн-яй рассказывал:

«В середине годов правления под девизом Кай-си учащийся государственного училища в Фэнцзине, как-то находясь за городом и читая на вольном воздухе книгу, увидел в траве обломок каменной плиты, растрескавшейся и облупившейся от времени. На камне сохранилось несколько десятков иероглифов, составлявших одну или две фразы, из которых можно было понять, что это часть мемориальной надписи на могиле безвременно ушедшей из жизни молодой девушки.

Желая совершить доброе дело, студент, решивший, что могила девушки должна быть где-то совсем неподалеку, положил на камень всяких трав и цветов и прочитал молитву.

Через некоторое время навстречу ему попалась красивая девушка, в одиночестве гулявшая среди трав, в руках она держала его цветы. Увидев студента, девушка улыбнулась ему. Тогда студент поспешил ей навстречу, обменялся с ней взглядом и увлек за ограду, в самые густые заросли. Девушка смотрела перед собой застывшим взглядом, словно глубоко задумавшись, а потом вдруг ударила его по щеке и воскликнула:

— Уже более ста лет сердце мое было подобно высохшему колодцу и вдруг тронуто развратником! — Несколько раз топнула в гневе ногой и внезапно исчезла. Лишь тут студент понял, что это был дух девушки из той могилы.»

Историограф Цай Цзи-ши сказал:

— Древние говорили, что репутация человека может установиться только тогда, когда будет закрыта крышка его гроба. Однако из этой истории ясно, что даже когда гробовая крышка закрылась, и то трудно установить репутацию? Из-за одного нелепого желания душа этой девушки чуть не лишилась всего, чего достигла.

Господин Хой-ань[250] в своих стихах говорит:

Как прискорбно, что в этом мире,

Мире страстном и неудержимом,

Столько славных свой век сгубили

В вечной гонке за недостижимым.

И это верно!

(47.) Цзюйжэнь Ван Цзинь-ин рассказывал:

«Один студент из Цзяннина заночевал как-то в заброшенном саду у своих родичей. Когда вышла луна, в окно заглянула молодая красивая женщина. Сердцем студент понимал, что если это не дух, то лиса-оборотень, но так очаровала его красота этой женщины, что, не испытывая ни малейшего страха, он пригласил ее в комнату и слился с ней в любовной радости. За все время она не произнесла ни одного слова, не отвечала на его расспросы и только тихонько улыбалась да смотрела на него сияющими глазами.

Так продолжалось у них более месяца, и он ничего о ней не знал. Однажды он так настойчиво принялся ее расспрашивать, что она наконец взяла кисть и написала:

«Я была служанкой у одного ханьлиньца[251] прошлой династии Мин, жизнь моя рано оборвалась. Я всегда искусно умела опорочить человека и доводила самых близких до взаимной вражды, за это судья Царства мертвых приговорил меня стать немым духом. Исчезла я из мира смертных более двухсот лет назад. Если бы вы, господин, смогли для меня переписать десять раз «Алмазную сутру»[252], то милосердием Будды вы вытащили бы меня из моря страданий[253]; тогда во всех моих перерождениях я не переставала бы испытывать к вам благодарности».

Студент сделал, как она просила.

В тот день, когда он закончил переписку, она пришла проститься с ним. Взяла кисть и написала:

««Алмазная сутра» помогла моему покаянию, я уже отрешилась от чувств и желаний[254], обуревающих духов. Однако грехи мои в прошлой жизни были слишком велики, и это скажется на моем будущем: в третьем перерождении я буду немой и только после этого смогу наконец заговорить».»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

[48. Предсказание, сделанное неизвестным голосом о том, что деревенский старик станет крупным сановником, сбывается ]

(49.) Мой двоюродный дед, достопочтенный Гуан Цзи, в начале годов правления под девизом Кан-си занимавший должность правителя области, рассказывал:

«У некоего Ли из государственного училища была жена, которая зверски мучила его наложницу, дня не проходило, чтобы она не порола ее плетьми, заставив предварительно снять всю одежду.

В деревне, где они жили, была старуха, обладавшая способностью во сне спускаться в Царство мертвых и там по их. книгам узнавать будущее. Предостерегая жену Ли, старуха сказала ей:

— У вас, госпожа, с этой наложницей старая вражда, но ведь за двести плетей вам придется расплачиваться! Да и к тому же, хотя по официальным законам с женщины из благородной семьи, подвергаемой телесному наказанию, одежды не снимают, вы настаиваете на том, чтобы она раздевалась, и тем самым заставляете ее испытывать еще и муки стыда. Вам это доставляет радость, а между тем это даже духам отвратительно! Вы со мной были откровенны, и я не смею скрыть от вас то, что узнала из записей в Царстве мертвых.

Усмехнувшись, жена Ли ответила:

— Глупая старуха, неужели ты думаешь своим враньем выманить у меня деньги на моление о предотвращении беды?

Как раз в это время мятежник Ван Фу-чэн[255] убил командующего Моло[256], когда тот инспектировал район. Весь край был захвачен мятежниками. Ли погиб в войсках, а наложница его досталась помощнику командующего Хань Гуну. Восхищенный ее умом и сметливостью, Хань Гун воспылал к ней страстной любовью. Первой жены у него не было, и наложница Ли стала полной хозяйкой в его доме.