Рубайат Омара Хайяма

Рубайат Омара Хайяма

Впервые изданный в 1859 г. сборник Rubaiyat of Omar Khayyam познакомил читающую по-английски публику с великим персидским поэтом-суфием и стал классикой английской и мировой литературы. К настоящему времени он является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Именно написанном — потому что английские стихи «Рубайат» можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов. Притом он сумел передать главное — душу поэзии Омара Хайяма, высветив изнутри значительность ее философского содержания, нравственное величие и бесконечное художественное обаяние.

Жанры: Поэзия, Древневосточная литература
Серия: Библиотека поэта. Большая серия
Всего страниц: 3
ISBN: -
Год издания: 1986
Формат: Фрагмент

Рубайат Омара Хайяма читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

(Поэма)
1
Вставай! Свой камень в чашу тьмы Рассвет
Уже метнул — и звезд на небе нет,
    Гляди! Восходный Ловчий полонил
В силок лучей дворцовый минарет.
2
Неверный призрак утра в небе гас,
Когда во сне я внял призывный глас:
    «В кабак, друзья! Пусть бьет вино ключом,
Пока ключ жизни не иссяк для нас».
3
А лишь пропел петух, перед крыльцом
Народ кричал: «Откройте ж двери в дом,
    Где суждено так мало нам пробыть
И не вернуться никогда потом!»
4
В сердцах томленье будит Новый год;
Меня же тишина полей зовет,
    Где дышит Иисус, где на ветвях
Длань Моисея, белая, цветет.
5
Где розы пышные твои, Ирем?[1]
Где кубок Джемшида[2], кто скажет нам?
    А в гроздьях яхонт все еще горит,
И все цветут сады по берегам.
6
Умолк Давид, а розе соловей
На пехлеви[3] священном кличет: «Пей!
    Пей, пей вино, пурпурное вино:
Оно ланиты делает алей».
7
Налей вина и в пламя вешних дней
Брось зимний покаянный плащ. Скорей!
    Уж птица Время крылья подняла,
А ведь лететь, увы, не долго ей.
8
Будь Вавилон иль Нишапур[4]  твой град,
Горька ли чаша иль полна услад —
    Напиток жизни сякнет с каждым днем
И с древа жизни листья все летят.
9
Сто свежих роз приносит утро в сад;
Одной, вчерашней, не вернуть назад.
    И первый летний месяц, месяц роз,
Вас унесет, Джемшид и Кей-Кубад[5].
10
Пусть унесет! Что нам за дело, друг,
Что факел жизни Джемшида потух!
    Пускай зовут Рустам с Зурабом[6]  в бой,
А Хатим-Тай[7] к столу, но ты будь глух.
11
Пойдем туда, где дышится вольней,
На рубеже пустыни и полей,
    Где все равно — султан ты или раб, —
И гордого Махмуда[8] пожалей.
12
Стихи в тени деревьев, в знойный май
Кувшин вина и хлеба каравай,
    И ты в пустыне с песней на устах,
О, для меня пустыня эта — рай!
13
Одних манит удел владык земли,
Других же рай, мерцающий вдали…
    Держи что есть, о барышах забудь
И дальним барабанам не внемли!
14
Ты слышал, роза говорит: «Мой брат,
Гляди! Смеясь, я лью свой аромат.
    Ты шелковый шнурок с моей мошны
Сорви и золотом осыпь весь сад».
15
Кто собирал златые зерна в дом
И кто пустил их по ветру дождем,
    Равно прейдут не в золото, а в прах.
Не станут их откапывать потом.
16
Твои надежды гибнут, человек!
Иль расцветают… и тогда, как снег,
    Упавший на песчаный лик пустынь,
Сверкнув на миг, уносятся навек.
17
В сей караван-сарай, где на часах
Чреда ночей и дней стоит в вратах,
    На краткий срок, отмеченный судьбой,
Свой пышный въезд свершал за шахом шах.
18
И льву и ящерице вход открыт
В тот зал, где древле пировал Джемшид,
    В могилу Бахрама[9] степной осел
Копытом бьет, но старый ловчий спит.
19
Скажи, где розы цвет еще так ал,
Как там, где кесарь кровью истекал?
    А гиацинт в саду? Быть может, он
С чела, когда-то чудного, упал.
20
Трава, чьей зеленью окаймлена
Губа ручья… О, как она нежна.
    Не мни ее! Кто знает, из каких
Когда-то нежных губ растет она.
21
Ах, утопи, вино, в своих волнах
О прошлом грусть и пред грядущим страх.
    Ведь завтра, может быть, утонем мы
В бесчисленных умчавшихся веках.
22
Как много милых нам друзей (какой
Прекрасный урожай, о Время, твой!)
    Уж осушили кубок свой до дна
И улеглись безмолвно на покой!
23
И мы, которые на смену им
С весной пришли и за столом шумим, —
    И мы должны под сень могил сойти,
Чтоб для других могилой стать самим.
24
Но будем жить и сгоним грусть с лица,
Пока к нам Смерть не выслала гонца!
    Став прахом, в прахе будем мы лежать
Без песни, без вина — и без конца.
25
Тем, кто лишь днем сегодняшним живут,
И тем, кто завтра с нетерпеньем ждут,
    Страж с башни Тьмы равно кричит: «Глупцы!
Вам воздаянья нет ни там, ни тут».
26
Все мудрецы, которые в веках
Так тонко спорили о Двух Мирах,
    Как лжепророки свергнуты; их речь
Развеял ветр, уста засыпал прах.
27
И я когда-то к магам и святым
Ходил, познанья жаждою томим,
    Я им внимал; но уходил всегда
Чрез ту же дверь, как и являлся к ним.
28
Я помогал их тяжкому труду:
Сажал и холил Мудрости гряду…
    И вот вся жатва, собранная мной:
Я, как вода, пришел; как ветр, уйду.
29
Я, как вода, в сей мир притек, не зная,
Ни для чего, ни из какого края;
    И из него, как ветер через степь,
Теперь несусь — куда, не понимая.
30
Что, не спросясь, примчало нас сюда?
И, не спросясь, уносит нас — куда?
    Чтоб память об обиде этой смыть,
Вино, друзья, пусть льется, как вода!
31
С Земли я за черту небесных тел
Вознесся и на трон Сатурна сел;
    Распутал много я узлов в пути,
Лишь твоего не мог, людской удел.
32
Ах, дверь была закрыта на замок,
И сквозь завесу видеть я не мог.
    Послышалась мне речь про «я» и «ты»,
Но через миг настал молчанью срок.
33
Земля молчит о том, кто дал ей свет;
И темен моря стонущий ответ;
    Безмолвны твердь и хор ее светил,
То скрытый рукавом зари, то нет.
34
И я с тоской воззвал: «Где факел тот,
При свете коего Судьба ведет
    Своих детей, блуждающих во тьме?»
— «Чутье слепое», — молвил неба свод.
35
Тогда прильнул устами к чаше я,
Дабы познать источник бытия.
    И мне уста ее шепнули: «Пей,
Пока ты жив! Жизнь коротка твоя»
36
И мнилось, глиняный сосуд давно
Когда-то жил, лобзал и пил вино;
    А ныне поцелуи не дарить,
Лишь принимать устам его дано.
37
Раз к гончару привел меня досуг.
Он глину влажную месил… И вдруг
    Из недр ее чуть внятную мольбу

Еще от автора Омар Хайям
Любовный напиток

Лучшие произведения выдающихся поэтов Востока Омара Хайяма и Хафиза. Любовные переживания, гедонические советы, философские и религиозные размышления, наставления в житейской мудрости – поэзия классического Востока покоряет разнообразием тем, глубокими эмоциями, яркими образами и оригинальными афоризмами.


Рубайат в классическом переводе Германа Плисецкого

Знаменитые четверостишия-рубаи Омара Хайама (ок. 1048 – ок. 1123) переводятся на русский язык уже более ста лет, но с особым успехом – начиная с 70-х годов XX века. В сборник, который вы держите в руках, вошли рубаи, переведенные замечательным поэтом и переводчиком восточной поэзии Германом Плисецким. «Хайам Германа Плисецкого убеждает прежде всего потому, что в его переводах старый иранский мудрец – действительно великий поэт» (Б. Слуцкий).Дополнительную ценность сборнику придают вступительное эссе Самуила Лурье «Бином Хайама», предисловие самого поэта-переводчика и послесловие с рассказом о его судьбе.


Хайямиада. Рубаи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рубайят

Сборник стихов известного персидско-таджикского поэта и ученого суфия Омара Хайяма (1040–1123 гг.) в переводах разных поэтов.


Рубаи. Полное собрание

Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.


Сад любви

В поэтический сборник «Сад любви» включены бессмертные четверостишия Омара Хайяма, классика персидской поэзии, великого философа, астронома и математика. В это издание вошли лучшие русскоязычные переводы О. Хайяма.


Рекомендуем почитать
Приключение пяти апельсиновых зернышек

«Когда я просматриваю мои пометки и записи о расследованиях, которые Шерлок Холмс вел между тысяча восемьсот восемьдесят вторым и девяностым годом, то оказываюсь перед выбором из такого количества дел, содержащих любопытнейшие и редчайшие черты, что не так-то легко решить, на каких остановиться, а какие отложить. Впрочем, некоторые уже получили известность благодаря газетам, а другие не представили случая моему другу применить свои особые таланты, иллюстрацией которых предназначены служить эти записки…».


Приключение с установлением личности

«– Дорогой мой, – сказал Шерлок Холмс, когда мы удобно расположились у камина в его квартире на Бейкер-стрит, – жизнь куда прихотливее, чем способно нарисовать человеческое воображение. Мы сочли бы странной причудой фантазии то, что всего лишь часть будничного существования…».



Миры Роджера Желязны. Том 10

В книгу входит роман «Этот бессмертный», получивший премию «Хьюго» за 1966 год, а также серия новелл «Имя мне легион», объединенных общим героем — опытным и мужественным сверхсекретным агентом.Содержание:Этот бессмертный, роман, перевод с английскою И. КуберскогоИмя мне легионПроект «Румоко», перевод с английского Г. КорчагинаПеснопевец, перевод с английского В. КазанцеваВозвращение Палача, перевод с английского С. Сухинова.


Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)