— Нет, моего. Моего и моей новейшей разработки. Сейчас вы все поймете.
Он остановился и отворил низкую дверь, приглашая в маленькую, ярко освещенную комнатку. Комнатушка была без окон, почти совершенно пустая, только в центре — компьютер, внешне ничем не отличавшийся от обычной персональной машины, и кресло, обвешанное сенсорами виртуальной реальности, как мечта фаната-геймера.
— Вот, Алекс, проходите, располагайтесь, — Лец указал мне на кресло, помог зафиксировать ноги и надел шлем, — Эллайра — ELL 1852600001, экспериментальная самообучающаяся электронная система управления информацией. Не буду скромничать, эксперимент удался — для меня она идеальный спутник и помощник. А для полета, то есть, для вас, Алекс, я создал кое-что другое… Знакомьтесь: ELL 1852600002. Этот продукт более совершенен и пока обезличен, если можно так выразиться — все настройки будут произведены непосредственно под нужды и пожелания основного пользователя. Хотя, должен вас предупредить, то, с чем вы будете иметь дело, далеко не только система управления информацией, это несколько больше. Я бы сказал, даже много больше, впрочем, скоро вы сами все поймете, — он подключил компьютер, дал команду загрузки и удалился, затворив за собой дверь.
Главная задача, поставленная передо мной создателем — сделать тебя счастливым. Задача сложная и многоуровневая: человек — странная система, сам не знает, что ему нужно. Исследования моих предшественников породили множество интересных гипотез, но ни одна из них не могла дать исчерпывающей информации для построения оптимального алгоритма. Создатель приказал наблюдать.
Камеры, микрофоны и датчики, размещенные в каждом здании, в каждом помещении научного городка, позволили мне следить за тобой непрерывно. Первым моим уроком стало то, как мало ты похож на создателя. Он вставал ровно в семь, делал гимнастику — десять упражнений по двадцать раз каждое, — затем душ, легкий завтрак, работа. Дисциплина и рационализм.
Ты вставал почти в восемь, после пятого или шестого сигнала сброшенного под кровать будильника, и тут же включал плеер. Неистовые, грохочущие звуки, сотрясающие стены, ты называл музыкой. Ты всегда долго стоял под душем, давая возможность изучать рисунок мышц твоего лица, сложное, еще непонятное мне выражение — отрешенность или удовлетворение? — выходил, мокрый, весь в блестящих каплях, торопливо хлебал черный кофе, небрежно одевался и убегал.
Ты стремился к удовольствиям.
Изучать тебя было интересно: тебе нравилось бывать среди людей, хвататься за всякую работу, ты радовался, когда на тебя смотрели, когда слушали, смеялись или соглашались. Ты любил разглядывать молодых женщин, а еще больше — любоваться своим отражением в зеркале.
У меня ты вызывал восторг — это было одной из базовых функций.
Я, хоть и не увлекался виртуальными мирами, как каждый пилот во время обучения, «налетал» не одну сотню часов на подобных тренажерах, но к тому, что ожидало меня здесь, оказался не готов: нет ничего приятного в том, чтобы повиснуть среди клубящегося тумана и не видеть собственного тела. Было даже слегка страшновато целиком и полностью отдаться власти этого монстра из компьютера, а управлять ситуацией самостоятельно я, как оказалось, не мог.
— Привет, Алекс, — прозвучало у меня в сознании. — Для качественного выполнения задачи мне необходимо изучение всех ее условий. Могу я рассчитывать на помощь? — фразы были затверженными и пустыми, как запись на автоответчике.
Если взглянуть со стороны, положеньице у меня оказалось — глупее не придумаешь. Стоило бы посмеяться, однако в подвешенном состоянии чувство юмора как-то быстро улетучилось.
— Что это? Неужели мой «напарник» ELL, модификация вторая? — я все же попытался выдавить улыбку. — Можешь рассчитывать только в том случае, если я появлюсь из небытия и желательно на каком-нибудь подобии надежной опоры.
И тут мой собеседник вдруг из автоответчика превратился в человека:
— Если будет тело, тебе станет удобнее? Разве условности не обременяют?
В вопросе таилось любопытство и даже ирония, или мне только почудилось?
— Ну… скажем так, я не привык парить в пространстве сгустком чистого разума.
В следующий миг я обрел свое родное тело, которое удобно разместилось в кресле-двойнике того самого, из реального мира. Напротив меня возникло зеркало, отражение в нем сначала немного дрогнуло, подернулось рябью, а потом, обретя четкость, характерным для меня жестом закинуло руки за голову и произнесло:
— Хорошо, я запомню. Теперь поможешь?
— Пожалуй, — я оторопел, — а с чего это ты так похож на меня?
Парень, которого даже я сам от себя ни за что бы не отличил, довольно осклабился:
— Хотелось понравиться, ведь моя задача осчастливить тебя. Расскажешь, как это быстрее и качественнее сделать?
Осчастливить? Вот чертова жестянка! При мысли быть перманентно «осчастливленным» виртуальным близнецом в течение следующих десяти лет меня чуть не стошнило, а оно, это чудо высоких технологий, к тому же имело наглость собой гордиться! Нет, кем бы ни был этот мой зеркальный ELL, все точки над i расставить следовало немедленно.
