Святослав Логинов
Взгляд долу
— Пожалуйста, — сказал Яфмам, — прошу!
Он наклонился над столом, навис, широко расставив руки с растопыренными пальцами. Сонд напрягся, но всё же не сумел заметить того момента, когда стол украсился десятками тарелок, подносиков, блюдечек, горшочков и соусников. В некоторой растерянности Сонд созерцал дымящееся и благоухающее великолепие.
— Начинать можно с чего угодно, — пояснил Яфмам, — и на чём угодно заканчивать. Неужели вы ещё не заметили, что у нас можно всё? В разумных пределах, разумеется.
Сонд осторожно придвинул к себе ближайшую салатницу, попробовал. Вкусно. Даже слишком вкусно, как и всё здесь. «Ещё неделя, — подумал Сонд, отодвигая вторую тарелку, — и я не влезу в космошлюпку, корабль уйдёт без меня, меня оставят худеть, а здесь я никогда не похудею. А вот Яфмам умудряется быть тощим. Хотя ему всё это давно приелось».
Яфмам сидел напротив, склонившись над зелёным желейным брусочком. Воткнув в него соломинку, Яфмам лениво посасывал, и брусочек потихоньку уменьшался, почти не изменяя формы.
На улице с шумом и криками носилась ребятня. обычные детишки, совсем такие же, как на Земле. Хотя, одно отличие есть: всемогущее родительское внимание явно оберегает детей — ни у кого не видно царапин, не найти разбитого носа, ободранных коленок. И костюмчики новенькие, чистые, словно их владельцы не валялись только что в пыли или не мчались сломя голову по кустам.
Иногда по дороге проходил кто-нибудь из взрослых. Они тоже были до изумления похожи на землян, но одного взгляда на них было бы достаточно, чтобы схватиться за голову любому земному врачу. Взрослые были неестественно сутулы, попросту горбаты. Шеи сгибались дугой, подбородки упирались в грудь, словно прохожий рассматривал пыль под ногами. Сонд уже знал, что такая «осанка» вызвана не анатомическими различиями, которых у землян и местных жителей почти не было. Странное уродство специально вырабатывалось долгими мучительными упражнениями. «Взгляд долу» был обязательной принадлежностью любой ритуальной позы.
— Яфмам, — сказал Сонд, — я гощу у вас уже четвёртый день, многие мои товарищи тоже гостили у ваших соплеменников, а вот из вас почему-то никто не побывал на нашем корабле. Я приглашаю вас сегодня одного или с друзьями, как покажется удобным.
— Это совершенно невозможно, — отозвался Яфмам.
Изогнувшись вопросительным знаком, он одним движением ладони стёр со стола ужин, потом, опустившись на подушки, пояснил:
— Я не суеверен и не думаю, что вы занимаетесь зеркальной магией, но боюсь, что ваши дела всё же опасны и могут оказаться заразными.
— Зеркальная магия? — переспросил Сонд. — Что это? У нас на Земле кое-кто пытался заниматься зловредной чёрной магией. Но у них ничего не получилось.
— А что такое чёрная магия?
— Это магия, нацеленная на то, чтобы причинять вред другим.
— Похоже, — признал Яфмам. — Но зеркальная магия опасна прежде всего для самого мага.
— Тогда почему же…
— Болезнь, — коротко объяснил Яфмам. — И довольно заразная. Больной начинает применять свои способности для запретных дел и гибнет. В крайнем случае становится калекой и уродом. Чаще всего больной пробует летать, говорят, это можно сделать с помощью зеркала. Отсюда и название: зеркальная магия. Конечно, он падает и разбивается. Потому-то большинство считает ваши полёты вредным и пагубным соблазном.
— Вот оно что?! — воскликнул Сонд. — Почему же вы не сказали об этом раньше? Мы бы немедленно запретили все полёты.
— Как можно запретить другому? — удивился Яфмам.
— Мы бы попросили прекратить полёты, — поправился Сонд.
— Вы добры и отзывчивы. — Яфмам поклонился.
Сонд знал, что обмен любезностями может продолжаться часами, и поспешил сменить тему разговора.
— Яфмам, — сказал он, — а вы не могли бы продемонстрировать ваше умение перед приборами? Вы же знаете, что в них нет ничего злого. А нам это, возможно, помогло бы освоить магию…
— Нет, нет, я боюсь, — отказался маг. — Но я мог бы попробовать обучить вас. Согласны?
— Согласен! — быстро сказал Сонд. — Что для этого нужно?
— Ничего. Сядьте поудобнее, расслабьтесь. Теперь примите позу и начинайте думать о предмете ваших желаний… Только думайте так, словно никогда в жизни ничего не желали сильнее…
На мгновение у Сонда вспыхнула невозможная надежда: вдруг получится? Но тут же погасла, убитая трезвой мыслью: что пожелать? О чём он мечтал в своей жизни до самозабвения, истово и безнадёжно? Полететь к звёздам? Он этого добился безо всяких чудес. Первая любовь? Сонд представил, как на столе материализуется женская фигура, и, усмехнувшись, потряс головой. Нет, живой человек — это не чашка кофе. Так, наверное, нельзя, это из области зеркальной магии. Что ещё? Подлинная гравюра Дюрера? Но они все известны специалистам, а ещё один подлинник вряд ли сможет создать даже магия. Ладно, не надо подлинников! Копии гравюр, венское издание конца прошлого века! Это, конечно, тоже не чашка кофе, но объект для мечты подходящий.
Сонд изогнулся, распластал над столом руки и сосредоточился. он добросовестно, страница за страницей представлял себе венский альбом, воображал себя его владельцем. Мурлыкающий голос Яфмама доносился к нему словно сквозь вату:
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)