Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове) - [63]

По Нальчику слонялось немало белогвардейских солдат и офицеров, и это наводило на мысль о том, что планы большевиков перестали быть тайной для контрреволюции Иначе почему бы это комиссар Временного правительства Хамид Чежоков и деникинский полковник Заурбек Даутоков-Серебряков, словно гонимые необъяснимым беспокойством, разъезжали целый день по улицам города на пулеметной тачанке, останавливаясь то возле солдатских казарм то в тюремном дворе.

Наконец стало известно, что численность войск нальчикского гарнизона в последние дни заметно увеличилась.

Выслушав всех, Бетал сообщил о своем решении перебраться отсюда, с окраины, в центр города, с тем чтобы быть в курсе событий.

— Завтра базарный день, — сказал Калмыков. Держите своих людей нынешней ночью поблизости от рынка. Это приказ. А начнем завтра утром. Медлить нельзя. Если господа белопогонники, пронюхав о наших замыслах, стянут сюда войска, — все пропало.

Договорившись о деталях предстоящей операций, горцы стали по одному, по двое расходиться. Уходили задами, через огород Ягудана, на котором еще оставались заросли прошлогоднего бурьяна и кукурузные бодылья.

Когда совсем стемнело, Калмыков и трое товарищей, оставшихся с ним, переоделись в белогвардейскую форму и тоже покинули подвал.

…Бетал шел по Воронцовской улице, зорко вглядываясь в темноту.

На нем был короткий полушубок армейского образца, отороченный серым каракулем, такого же меха папаха на голове, на плечах — полковничьи погоны. За ним, на почтительном расстоянии, вышагивали три сопровождавших его «нижних чина».

Изредка навстречу им попадались солдаты. Они испуганно вытягивались перед Беталом и вскидывали руку к козырьку фуражки. Он небрежно козырял в ответ и спешил дальше.

Рядом с базарной площадью, в этот час совершенно безлюдной, в самом центре города[32], стояла гостиница, принадлежавшая купцам Шуйским. Калмыков, не колеблясь, вошел в слабо освещенную фонарем парадную дверь. «Солдаты» — за ним.

В просторной гостиной, за круглым столом внушительных размеров несколько офицеров играли в карты. Между ними завязался спор. Рыжий поручик с порозовевшим от гнева лицом говорил одному из партнеров:

— Извольте возвратить мне взятку, юнкер! Пора бы знать, что дама старше валета!

— Не сердитесь, милейший, — уговаривал его юнкер;— вот-с, возьмите. Я просто ошибся! Но, будь я проклят, если понимаю, почему в картах дама валета бьет!

Остановившись посреди комнаты, Бетал сурово разглядывал расшумевшуюся компанию. Заметив его, они вскочили один за другим.

На мгновение в гостиной воцарилась тишина.

— Нашли чем заняться, поручик! — жестко сказал Калмыков. — Смотрите, проиграете так большевикам и Россию в картишки…

— Простите, господин полковник, мы зашли только немного согреться, — щелкнул каблуками рыжий поручик.

— Патрулируете?

— Так точно-с! Офицерский патруль!

— В гостинице есть свободный номер?

На лице поручика тотчас появилось подобострастное выражение.

— Если даже нет, заставим найти! — браво воскликнул он и, не ожидая приказания, помчался на второй этаж. Через несколько минут он снова спустился вместе с хозяином.

— Номер к вашим услугам, господин полковник!

Бетал оглянулся на сопровождавших его «солдат», которые чинно стояли у дверей, изредка переминаясь с ноги на ногу. Хозяин перехватил его взгляд:

— Не извольте беспокоиться: им также-с отыщется местечко! А засим — пойдемте-с, я покажу вам комнату!

Калмыков хотел было последовать за хозяином, но его несмело остановил поручик. Запинаясь, он сказал, понизив голос:

— Господин полковник… Я, конечно… Но, видите ли, я являюсь старшим патрулем… И мой долг… Не взыщите, я ведь на службе, при исполнении, так сказать!

— Ах, вот что, — рассмеялся Калмыков. — Так бы сразу и говорили. Это хорошо, что вы знаете службу. Вот, прошу вас, — и он протянул поручику документ.

В мандате было написано:

«Настоящий выдан Терским окружным атаманом черкесскому князю, его высокоблагородию, полковнику Пшибитокову. Атаман посылает его в город Нальчик для организации борьбы с большевиками.

Всем военным чинам, а также представителям гражданской окружной администрации надлежит оказывать князю Пшибитокову всяческое содействие». Печать и подпись.

Читая, поручик все больше розовел и вытягивался. В конце концов он застыл, словно изваяние, и, возвратив мандат мнимому князю, запинаясь, пролепетал:

— Простите великодушно, ваше сиятельство… При исполнении, так сказать, служебных обязанностей… Не сочтите за дерзость…

— Ничего, ничего, молодой человек, — снисходительно похлопал его по плечу Бетал.

— Прикажете известить Чежокова о вашем прибытии?

— Не нужно. Я утром встречусь с ним сам.

— Как вам будет угодно!

Стремясь поскорее избавиться от этого не в меру услужливого поручика, Калмыков сказался уставшим и попрощался:

— Спокойной ночи!

Поднявшись на несколько ступенек, он вдруг остановился, видимо, вспомнив о чем-то, и обернулся:

— Поручик, подойдите сюда!

Тот повиновался.

— Те трое солдат, что со мной, должны обойти за ночь всех моих агентов, — понизив голос, заговорщически прошептал Калмыков. — Дайте указание, чтобы им никто не помешал…

— Слушаюсь, господин полковник! — отчеканил поручик, давно мечтавший отличиться по службе. Теперь, казалось, ему такой случай представился. — Я выдам пропуска, и ни одна душа им не помешает!..