Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове) - [36]

В одни из таких «бойких» дней на завод Тургуя приехал Бетал.

— Сколько он берет с вас? — спросил Калмыков у одного крестьянина.

— Пять рублей, — был ответ.

— Но послушай, — поразился Бетал, — ведь за эти деньги можно купить двадцать мерок кукурузы.

— Можно, — согласился крестьянин. — Но что же делать? У нас другого выхода нет. Лошади-то нужны, сам понимаешь. А Тургуй, что ж… Кто много имеет, тому хочется еще больше…

Бетал не стал слушать дальше и пошел к коннозаводчику.

— Почему ты так бессовестно поступаешь? — спросил он хозяина. — Или твои жеребцы лучше тех, что стоят в царских конюшнях?

Тургуй вскинул брови, нахмурился.

— Не суйся не в свое дело. Есть деньги — плати, нету — проваливай и не морочь голову!

— Ах так?!. — вскипел Бетал. — Сейчас я покажу тебе, морочу я голову или нет! — он схватил Тургуя за воротник и основательно встряхнул.

— Будешь еще по пять целковых ломить?

Тургуй с усилием отрицательно покачал головой.

— Хватит с тебя двух рублей?

Тургуй закивал.

— Смотри же, — отпуская его, сказал Калмыков, — не сдержишь слова, пеняй на себя.

С тех пор Тургуй не брал с крестьян более двух целковых.

Подобных хабаров о Калмыкове ходило немало, и не всегда можно было в них отличить правду от вымысла — чего не припишет стоустая молва человеку.

Особенно же любили хасанбиевцы рассказывать о происшествии, недавно случившемся якобы на пятигорском базаре.

Среди других торговцев сидел в тот день во фруктовом ряду старик-кабардинец, оставшийся в японскую без ноги. Устроившись на перевернутой вверх дном сапетке[24] и вытянув вперед свою негнущуюся деревяшку, он продавал яблоки.

Подошел отставной казачий генерал с женой. Купил яблок. И надо же было его супруге, уходя, споткнуться о деревянную ногу старика.

Генерал ни за что ни про что обругал его:

— Скотина! Держи свои ноги подальше!..

Стоявший рядом Калмыков вступился:

— Из-за таких вот генералов этот бедняга стал калекой. И на него же кричат!..

Генерал побагровел. Казалось, его хватит удар. С минуту он молча смотрел на Бетала, — губы его дрожали, — и вдруг плюнул ему в лицо.

Калмыков вздрогнул, вытер щеку рукавом черкески и резким тычком ударил генерала кулаком в нос. Тот откинулся назад и едва устоял на ногах. Из носа потекла кровь.

Поднялась суматоха. Пока судили да рядили, Бетал исчез.

…Сейчас он лежал у входа в свою кошару на охапке прошлогоднего сена, закинув руки за голову и глядя в бездонное черное небо, раскинувшееся над ним. Он думал о том, что все больше волновало его. О людях, о том, как устроен мир…

Он чувствовал, что трудовые горцы его родины нынче не похожи на забитых и бессловесных рабов, какими они были прежде. Он видел их силу, ему казалось, что она достаточно велика, чтобы теперь же, без промедления, сокрушить угнетателей. Все чаще Бетал вспоминал Родиона Михайловича, екатеринодарского машиниста, первого своего учителя, который рассказал ему о классовой борьбе, о революции…

«Ударив одного генерала по носу, дела не сделаешь», — усмехнулся Бетал.

Незаметно для себя самого он заснул, так и не войдя в кошару.

Со стороны Эльбруса ветерок принес прохладное дыхание ледников, но Бетал не проснулся. Он крепко спал, изредка улыбаясь своим снам.

Солнце уже стояло довольно высоко над хребтом, когда подскакавший к кошаре всадник разбудил его.

— Поторопись, Бетал, — спрыгнув с лошади, сказал он. — Ты должен без промедления скрыться… Меня прислал Пшемахо…

— Что случилось? — спросил ссадинка Масхуд.

— Узнаете, что случилось, если заглянете в долину Бнлимуко. Клишбиев стянул войска. Много войск. Тебя ищут, Калмыков. Казаки посланы, чтобы арестовать тебя…

— Клянусь, ты прискакал вовремя, — заметил Масхуд, показывая рукой вниз. Там, у входа в ущелье, замаячили фигурки солдат. — Уноси ноги, Бетал. Если они схватят тебя, добра не жди!

— Нет, — неожиданно для всех сказал Калмыков, — Валлаги, не уйду отсюда, — пусть делают со мной, что угодно!..

Калмыкову казалось, что бегством он лишь уронит свое достоинство в глазах односельчан. Но старший чабан, седобородый Исмел рассудил иначе:

— Ты не прав, джигит! Что выиграешь ты, сдавшись стае волков на милость?.. Отправляйся-ка лучше на вершину горы Кинжал и выжидай там, как обернется дело. А мы тебя потом навестим, не забудем. Поспеши же. Если стражники сейчас тебя заметят, то непременно снарядят погоню. Я уж знаю. Не медли, скрывайся, парень…

Бетал неохотно поднял с земли бурку, закинул двустволку за спину. Он все еще колебался. Но разве можно ослушаться старшего?..

Исмел вынес из кошары сумку с провизией.

— Возьми это с собой. Не в гости едешь.

— Спасибо, отец.

— Когда поднимешься до урочища Кинжал, найдешь много пещер. Там укроешься от непогоды.

Исмел сурово и испытующе посмотрел на Бетала, как бы проверяя собственные сокровенные мысли.

— Вот что принес тебе твой кулак, — укоризненно сказал старик и нахмурился.

А во взгляде Бетала были тепло и благодарность к этому славному старику, который хотел сейчас казаться строгим и разозленным.

— Ну, чего ждешь?! Укатывайся отсюда! — и опять не зазвучала в этом окрике настоящая злость, как того хотелось Исмелу.

Бетал улыбнулся, кивнул всем на прощанье и зашагал по тропе, ведущей к урочищу.