Вестсайдская история [=История западной окраины] - [6]

Шрифт
Интервал

: Они всегда хотят только одного от пуэрториканских левушек…

Тони: Не правда!

Рифф(Подходя вместе с Ледышкой) Не надо здесь, Тони, потом…

Чино(Тони) Убирайся!

Тони: Не вмешивайся, Чино. (Марии) Не слушай их!

Бернардо: Она будет слушать своего брата, прежде чем…

Рифф: Ну, если вам не терпится…

Веселящая Рука(Заметив ссору) Друзья! Друзья! (Подходит) Ведь было всё так хорошо!


Крапке, помахивая бубинкой, направляется в строну ссорящихся. Один из «Ракет» предупреждающе свистит, все расходятся по разным сторонам. Остается лишь Малышка Джон, чтобы дать пинок под зад Веселящей Руке и бысто смешаться в толпе.


Веселящая Рука(Делая вид, что ничего не заметил) Ну, давайте продолжим, ведь было так весело! Не правда ли?


Снова начинает играть музыка. Веселящая Рука исчезает. Крапке стоит в растерянности. Он чувствует, что что-то произошло, но не знает, что именно.


Бернардо(Чино) Уведи Марию отсюда. Мы идем домой.

Мария: Нардо! Ведь это мой первый бал!

Бернардо: Прошу тебя, уходи.


Мария колеблется, потом идет к выходу в сопровождении Чино. Тони смотрит ей в след. В дверях она останавливается и оглядывается в сторону, где остался Тони.


Чино(Взяв под руку Марию) Идем, Мария.


Они уходят. Тони улыбается неизвестно чему.


Тони(Оставшись один, повторяет) Мария!.. Мария…


Бернардо решительно направляется к Тони. Рифф преграждает тому путь.


Бернардо(Отталкивая руку Риффа) Ты мне не нужен.

Рифф: Зато ты мне нужен. Для разработки плана военных действий: «Ракеты» против «Акул».

Бернардо: С великим удовольствием!

Рифф: Отойдем.

Бернардо: Боюсь оставить дам в присутствии таких типов. Встретимся в полночь…

Рифф: В магазите Дока? (Бернардо кивает головой) Только чтобы до тех пор никаких хитростей!

Бернардо: Мне правила известны, «настоящий американец»! (Обходит вокруг Риффа, берет Аниту под руку и направляется к выходу). Анита, я же просил тебя следить за Марией.

Анита: У меня, к сожалению, столько же глаз, сколько у тебя рук! (Уходят)


Тони по-прежнему смотрит в сторону двери, через которую исчезла Мария. Он всё ещё в трансе, ничего не видит и не слышит, что происходит вокруг.


Рифф(Ледышке) Встретимся у Дока в полночь. Передай всем.

Ледышка: Есть, старик! (Уходит)

Тони(Тихо) Мария… (Поёт)

Мария! Прекраснее звука в мире нет,

(Эхо: Мария, Мария, Мария…)

Все прекрасные звуки в едином дал мне свет!

(Эхо: Мария, Мария, Мария…)

Мария! Я только что встретил Марию,
То имя стало в миг прекрасней всех других,
Мария! Сейчас целовал я Марию,
Сказал я имя, и вдруг в мире возник новый звук.
Мария! Скажешь громко — и песне литься
Скажешь тихо — захочешь молиться.
Мария! Мне вечно пусть снится Мария,
Прекраснее звука в мире нет, Мария!

* * *

Спальня Марии. Вечер. Мария смотрит на улицу через окно, не обращая внимания на Бернардо, который стоит позади и заканчивает гневную тираду.

Бернардо: Я говорю это не для того, чтобы испортить тебе вечер или насладиться звуком собственного голоса. Это не моя блажь. Я живу в этой стране дольше тебя.

Мария(Негромко) Si, Нардо.

Бернардо: Когда-нибудь ты состаришься, будешь пожилой замужней женщиной, матерью пятерых детей, и вот тогда ты будешь мне советовать, как поступать, но сейчас… Лучше иди спать.

Анита(Иронически) А сейчас он у нас — пожилая замужняя женщина! (Бернардо) Между прочим, у неё есть отец и мать.

Бернардо: Они знают эту страну не лучше её.

Анита: Это ты ничего не знаешь. Здесь девушки свободные! Она теперь в Америке!

Бернардо: Пуэрто — Рико теперь в Америке!

Анита(Жестикулируя руками) Иногда я не понимаю, что для тебя важнее: твоё упрямство или твое эго?!


Бернардо демонстративно целует ей руки. Анита улыбается.


* * *

Крыша дома, где всегда собираются «Акулы». Все ждут Бернардо. Он приходит вместе с Анитой. Все шумно приветствуют их.

Бернардо: Добрый вечер, друзья!

Пепе: Мы давно тебя ждем.

Чино: С Марией все хорошо?

Анита: Было бы мне так хорошо. как ей сейчас.

Бернардо: Этого больше не повторится. Скоро всё успокоится.

Анита(Гладит Нардо по голове) Сначала успокой свои нервы.

Бернардо(Убирает её руки) Я спокоен.

Анита: Я не хочу, чтобы тебе сломали нос или голову.

Консуэлла: Сломали?

Анита: Конечно! Они используют Марию, как предлог для начала 3 мировой войны.

Бернардо: Всё не так просто.

Анита: Она всего лишь танцевала.

Бернардо: С американцем! Хотя он на самом деле поляк.

Анита: Сказал латино!

Бернардо(Назидательно) Очень глупо.

Консуэлла: Зато ты ведешь себя очень умно… (Её одёргивают)

Чино: К тому же, он работает грузчиком.

Анита: А ты кем?

Чино: Помощником.

Бернардо: Кстати, Чино получает вдвое меньше поляка!

Анита: Ну вот, завел свою волынку! Твой отец — поляк, мать — шведка, но ты родился здесь, значит, ты — американец. А мы — иностранцы! (Все шумно поддерживают Аниту)

Бернардо: И это правда! Когда-то я мечтал, чтобы приехать сюда, но я был наивным ребенком.

Анита: О, да! Доверчивым, с открытым сердцем!

Консуэлла: С распростертыми объятьями!

Индиго: Ты приехала сюда с раскрытым ртом, дура! (Все смеются)

Консуэлла: Свинья! Скоро ты окажешься в наручниках!

Индиго: Скоро я уеду отсюда кадилаке! С кондиционером!

Пепе: Со встроенным баром!

Чино: С телефоном!

Хосе: И телевизором! Цветным!


Еще от автора Стивен Сондхайм
История западной окраины [=Вестсайдская история]

Мысль о создании пьесы о современных Ромео и Джульетте зародилась у группы американских театральных деятелей — еще в 1949 г. В 1950-х гг. усилилась эмиграция пуэрториканцев в Америку. Часть американской молодежи встретила их враждебно. Этот антагонизм, не раз приводивший к серьезным столкновениям, и был положен авторами в основу произведения «История западной окраины» («Вестсайдская история»). Пьеса написана Артуром Лорентсом, стихи — молодым поэтом Стефаном Сондгеймом, музыка — композитором Леонардом Бернстайном, а постановка и танцы осуществлены Джеромом Робинсом. В августе 1957 г.


Рекомендуем почитать
Драматург

Пьеса в четырёх сценах .


Метод Гронхольма

Пьеса каталонца Жорди Гальсерана (1964) «Метод Гронхольма». Содержание ее самое современное и обыденное: собеседование с четырьмя кандидатами на место топ-менеджера крупной компании. Но по ходу дела соискатели (а заодно — читатели или зрители) под новым углом зрения видят друг друга, цивилизацию, к которой принадлежат, и — себя. «Смешная пьеса о страшном», — как сказано во вступлении Натальи Ванханен, переводчицы «Метода Гронхольма».


В одной лодке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Утренняя фея [=Та, которую не ждут]

События разворачиваются в когда — то бывшем богатым доме, в котором проживают хозяйка и трое ее детей. Женщина четыре года назад потеряла взрослую дочь, у нее затяжная депрессия, жизнь ее не радует, она запрещает своим детям играть, смеяться, ходить в школу. Однажды у них в доме появляется загадочная Странница.Ее лицо кажется таким знакомым. Очень скоро стало ясно, что это явилась к ним смерть. Детям она понравилась, они вовлекают ее в свои игры, учат смеяться. Гнетущая обстановка в доме поменялась в лучшую сторону — получилось так, что явление Странницы подарило людям счастливую и спокойную жизнь.


Один день из жизни жены Эйвери Мэнна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игра снов

Пьеса «Игра снов» отличается глобальностью, фаустовской космичностью сюжета. Это одно из наиболее совершенных творений Августа Стриндберга, по его словам, «дитя моей величайшей боли».