Семидесятые годы. Театр, гримерная Оскара Каулса. Там находится Анита Кайя и ждет, прохаживаясь, своего мужа. Она явно нервничает, однако старается собраться и глядя на себя в зеркало, произносит монолог из чеховской «Чайки»:
Анита. «За такое счастье быть писательницей или артисткой, я перенесла бы нелюбовь близких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб, страдала бы от недовольства собою, от сознания своих несовершенств, но зато бы уж я потребовала славы… настоящей, шумной славы… (Закрывает лицо руками.) Голова кружится… Уф!..» (Делает несколько шагов. Делает выразительный жест и совершенно другим тоном в голосе): «Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема… боятся, как бы я не пошла в актрисы… А меня тянет сюда к озеру, как чайку… Мое сердце полно вами.» (Смеется и смотрит на манекен, как на условного партнера. Затем смотрит на часы. Включает трансляцию спектакля: там звучат аплодисменты. Спектакль закончился.) «Зачем вы говорите, что целовали землю, по которой я ходила? Меня надо убить.» (Пауза.) «Я так утомилась! Отдохнуть бы… отдохнуть!» (Несколько театрально вскидывает голову). «Я — чайка… Нет, не то. Я — актриса. Ну да!» (Подходит к гримерному столику, садится к нему и перебирает какие-то предметы. Затем поворачивается к зрителям и с нарочито выраженным трагизмом.) «Помните, вы подстрелили чайку? Случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил… Сюжет для небольшого рассказа. Это не то… Теперь уж я не та… Я уже настоящая актриса, я играю с наслаждением, с восторгом, пьянею на сцене и чувствую себя прекрасной.»
Пауза. Долго всматривается в сторону двери, в которую должен войти ее муж. Тогда — самой себе, как будто бы желая убедить себя, но при этом в голосе ее звучит угроза.
Это больше не для меня. Мне это больше не подходит, Оскар. Я давно уже не в возрасте Нины Заречной. Нина Айзупе… Замечательная латышская фамилия. (Смеется, в смехе чувствуется нервозность). О Боже, я уже начинаю бредить. Нет, никакого бреда. Голова ясная — как всегда!
Заметно, что ожидание доставляет ей явное мучение.
Анита(снова меняя тон голоса). «Затем я корректна, как англичанин. Я, милая, держу себя в струне, как говорится, и всегда одета и причесана comme il faut. Чтобы я позволила себе выйти из дому, хотя бы вот в сад, в блузе или непричесанной? Никогда. Оттого я и сохранилась, что никогда не была фефелой, не распускала себя, как некоторые… (Упирается руками в бока.) Вот вам — как цыпочка. Хоть пятнадцатилетнюю девочку играть.» (Кому-то в сторону.) Ну войди, войди, поговорим… Нет, это не его шаги.
Подходит к дверям, прислушивается.
Анита(снова другим тоном). «…Ах, что может быть скучнее этой деревенской скуки! Жара, тишина, никто ничего не делает, все только философствуют… Куда как лучше быть с вами, друзья, приятно вас слушать, но… жить в своем номере и учить роль намного лучше!» Намного лучше… Намного лучше… (Поднимается. Принимает величественную позу). Я не простая женщина. Я королева. Я королева, Оскар!
Наконец слышит и узнает шаги Оскара. Садится в его кресло, затем снова встает.
Анита(в сторону).
«Ах, будь что будет! Всякий день пройдет.
Какой бы он ни принял оборот.»
Оскар останавливается в коридоре. Неясно слышны обрывки разговора.
Наконец он заходит, в руках цветы. При виде ждущей его жены по лицу пробегает тень недовольства. Ищет глазами, куда бы пристроить цветы, их много. Анита берет их из его рук.
Оскар. Ты в театре! В моей гримерке!.. (Догадываясь, что что-то случилось.) Опять что-то с парнем?
Анита. Нет. (С притворной улыбочкой.) Твои первые настоящие успехи. Поздравляю! Прости, милый, что не принесла тебе цветы. Сейчас я окончательно убедилась — тебе подходят романтические роли. Сам по себе ты не такой уж романтичный, но твой образ… Тебе бы что-то этакое: роль пирата, покорителя морей, который зовет и манит женщин… нет, хотя бы одну женщину в дальние дали, и она побежит…
Оскар(чувствуя ее нажим и иронию, не глядя жене в глаза). Почему первые успехи? Раньше у меня тоже бывали … роли. И в театре… Ведь так не было, чтобы я совсем ничего не мог, и всю жизнь был только в твоей тени.
Анита. А кто говорит, что ты когда-нибудь был в моей тени?
Оскар. Многие так утверждают.
Анита(подчеркнуто наивно). Что утверждают?
Оскар. Что я — пустышка, только разве что торс и внешность…
Анита. Могучий торс — тоже большое дело. И такой мужественный вид… Для многих этого достаточно. И многим женщинам… Мы живем в поверхностном мире…
Оскар. Что — многим женщинам?
Анита. Многим этого не просто достаточно, но и остается…
Оскар. Что остается? Что остается?
Анита выдерживает долгую паузу.
Анита(декламирует).
«Я верить не могу своим глазам.
Ты здесь? Как ты меня опередила?
Всегда за бурями такой бы штиль!
Кто б не мечтал тогда о непогоде
О, если бы могла сейчас я умереть!
Счастливее я никогда не буду.»
Ведь правда красиво сказано?
Оскар. Ну да… Тебе нравится цитировать тексты пьес. Ты вспоминаешь их где надо и где не надо. И используешь без… Откуда это?
