Вдыхая аромат воспоминанья. Варвара Иловайская-Цветаева - [5]
— Правда ли? Премного Вам буду благодарна, милейший Иван Владимирович! — Лицо Вареньки опять вспыхнуло румянцем, он и вообще как то удивительно шел к ней, красил ее нежные, тонкокожие щеки, скулы, да и глаза ее вспыхивали ярче от сияния алого, золотистая искра в них четче тогда виднелась.
— И не за что благодарить, сударыня! Просто есть у меня в том салоне знакомый приказчик, попрошу, может, он соблаговолит оставить для Вас один альбом с клавиром. Сыграете потом мне, профану, как нибудь вечерком, мне ведь недосуг попасть будет в Петербург, на премьеру.
— В середу, к Антону Григорьевичу, на концерт мой пожалуйте, прошу, — Варенька внезапно крепко сжала руку Цветаева. — Мамака уже давно для Вас один билет отложила. Я там буду исполнять романс старинный «Терем дивный стоит»[15] на стихи графини Ростопчиной, специально для Вас отбирала… — И, знаете, Иван Владимирович, я, пожалуй, что и согласна стать Вашею женой, если только Вы не боитесь, что музыкою Вас залью и италийским Вашим эпиграммам она как-то мешать станет, наравне с моим прошлым? — Варенька потупила ресницы долу, орехово-золотистый прищур ее глаз померк. — Надоело мне прошлым жить, а Вас, знаю, и чувствую, уважать смогу от всего сердца, у Вас душа щедрая, солнечная. Под стать моей. В чем то мы с Вами схожи, а в чем — не уловлю пока. Ну, а на сердце не взыщите, авось оно и приручится со временем? Я над ним большой воли не имею. Это мне от Бога испытание, Мамака твердит: за легкость мою характера. Иначе, говорит все, как же я, бедовая, неугомонная певунья, пойму, что не все на свете — солнечный свет, а есть и тучи?
— А сквозь тучи солнечный свет-то теплее и на жемчужный похож, — негромко и невпопад ответил Цветаев крепко сжимая локоть девушки. — Не замечали разве? Вы не бойтесь, Варенька, моей любви нам на двоих хватит, даже если Вы и с сердцем своим не совладаете. Прошлое Ваше меня не страшит, оно принадлежит не мне, им распоряжаетесь Вы, Вы и вольны забыть и отринуть, посмеяться и отпустить его, что птицу вольную, ввысь… Не тревожьтесь прошлым!.. Парк чудный у Вас, жимолостью дивно пахнет, серебряной акацией. И откуда эти дерева в холодном Подмосковье?
— Это все папенька велел разбить аллеи, а за ельником, куда парк выходит, такая унылость, никакой отрады для глазу нет. Не то, что в Неаполе, и галька на солнце меня радовала. Тоскую по этой красоте несказанно! А Вы?
— Мне тоже по ночам снятся чужие страны, а еще знаете, все снится, что иду босиком из своего Шуйского уезду до столицы, по грязи шлепаю, без сапог, и все хочу было повернуть назад, да как зажмурю глаза, как представлю что, папенька мой отец протоиерей Владимир, мне пальцем грозит, бородою потрясывая своей священнической, длинною, так и просыпаюсь сразу…
Варенька рассмеялась тихо, словно серебряные бусинки раскатились по тропинке.
— Ах, вот за то вас папенька мой и жалует, что Вы на него в молодости похожи! Как две капли воды. И упорство то же, и вера, и — Судьба. Кто знает, может, тем же самым и мне Вы в сердце вошли? Она протянула нечаянному жениху руку, на запястье ее опять тихо и нежно зазвенели кораллы. Она продолжила раздумчиво, словно откликаясь на звон тот:
— Вот уж не думала, что на этой тропке я судьбу свою найду, да только, видимо, правду говорят: страсть, что искра — вспыхнула, да растаяла, нежность и уважение еще чувству нужны, чтобы оно длилось… Вы верите, что у нас с Вами все это будет?
— Это — есть, Варвара Дмитриевна. — твердо произнес Цветаев, сжимая ладонью хрупкие пальцы девушки. — У меня — есть. На нас двоих. Не сомневайтесь.
Где то возле дома раздался тонкий, высокий звук, словно зов лебедя-шипуна или другой какой диковинной птицы[16]. Варвара Дмитриевна удивленно повела бровью:
— Папенька зовет. Но мы ведь только что от стола!! Неужто, кто еще в гости приехал? Так для визитов поздно уже…
— Должно быть, почтенный Дмитрий Иванович что-то сердцем почувствовал. Торжественность момента, — усмехнулся по-доброму, как усмехаются слабостям любимых людей или детей, Цветаев. — Вот и зовет нас с Вами — радостью поделиться. Идемте? Как же тут нам не побаловать старика? — И, согласно повернувшись, молодые люди вновь заспешили по отлогой тропинке, только уже совсем в обратном направлении… Скрипел под острыми каблуками белый ракушечник, пригибалась под легкой тяжестью замшевой ботинки Вареньки, тотчас выпрямляясь, молодая трава, и быстрота их общего, совпадающего шага выдавала только лишь невольное волнение молодых людей. Но еще более заметно было волнение это по тому, как в унисон щекам и красивому изгибу шеи пламенели, звенели, лучились огоньками-искрами на запястьях, в ушах и на темном золоте волос, в виде испанского высокого гребня, — кораллы Вареньки Иловайской, колдовское, наговоренное наследие ее матери, чье имя, повадку, стан, красоту, легкий шаг, несла она собою, в себе, повторяя, изменяя. Легко, певуче, не надсадно. Она вот только что, сейчас, недавно, сделала свой самостоятельный шаг во взрослую жизнь — стала невестою, но в сердце ее царило вместе со смутною радостью еще и смятение, легкое волнение горделивой души, и сомнение в сердце чужом, том, что любит ее, похоже, без памяти. Любит. Но сможет ли понимать? Эту загадку ей еще надобно будет разгадать. Всею жизнью своею. И, словно торопясь поставить первую букв, точку, первый нотный знак — птицу-бекар, первую «до» или первую певучую «ре» своей собственной, избранной окончательно Судьбы, Варенька летела по тропинке вниз, к дому, словно пугливая, среброголосая, прелестная птица-иволга, раскинувшая удивительную красоту оперения своего в лучах солнца, нежно проникающего сквозь тонкие, продолговатые листья ив, утонувших в овально-прудной, зеркальной глади…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.

Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.